Ее грудь резко вздымалась и опускалась, но женщина не чувствовала ни рук, ни ног и не могла шевельнуть даже пальцем. Она дышала с трудом, издавая неясные всхлипы. Крошечный огонек свечи напоминал чудовищное пламя, которое опалило ей горло, вскипятило кровь и обуглило кожу. Как она ни рыдала, слезы не могли затушить мнимый пожар. Кожу вновь обожгла острая боль, от которой сжималось сердце и мутилось сознание.
Холодное лицо мужчины заслонило собой пляшущий огонек. Точно так же, как в тот день: он появился, и жуткое пламя погасло. Этот мужчина был подобен божеству: даже находясь за тысячу ли[1], он протянул ей руку помощи…
– Жулин.
Принцесса Шуньдэ немного успокоилась.
«Наставник!» – хотела крикнуть она, но не смогла. С его приходом жгучая боль всегда отпускала, дыхание принцессы постепенно выравнивалось.
– Лекарство исцелит твое горло, но причинит боль телу.
Раненая моргнула. Наставник государства помог ей подняться и подал чашу со снадобьем. Когда горькая микстура попала в живот, принцесса в страхе замерла. Казалось, ее душили. Она распахнула рот, пытаясь сделать вдох, но воздух не проникал в тело. Принцесса яростно боролась с мучительным удушьем, пока ее ослабевшие руки и ноги лишь едва заметно подрагивали. Глаз принцессы налился кровью, она с тоской глядела на Наставника государства, взывая о пощаде.
Женщина просила о помощи, старик же с чашей в руке молча отошел в сторону. Он смотрел на раненую, словно не видя ее. Лечил ожоги, не испытывая жалости. Наконец боль от удушья медленно отступила.
Принцесса Шуньдэ ощутила облегчение.
– Наставник… – Заветное слово с хрипом вырвалось из ее опаленного горла.
Старик удовлетворенно кивнул, пусть и без улыбки:
– Лекарство действует, Жулин. Скоро я вылечу твое лицо.
Женщина помолчала. Речь давалась ей нелегко, туго перебинтованные челюсти двигались с трудом, но принцесса все же уставилась на старика единственным глазом и прямо спросила:
– Вы хотите вылечить меня или мое лицо?
– Это глупый вопрос, Жулин, – ответил тот, не колеблясь и не раздумывая.
Наставник государства никогда не отвечал неразумным людям на глупые вопросы. Почему он всегда находился подле принцессы, спасал ее, оберегал и даже позволил стать соправительницей императора? Шуньдэ всегда знала ответ, поэтому не расспрашивала, не совершала глупостей и творила что хотела, в отличие от простых смертных, которым многое не позволено.
Ведь в распоряжении принцессы имелся непобедимый козырь: человек, которому не было равных во всем поднебесном мире, оказывал ей покровительство. Так Шуньдэ сама превратилась в пешку.
Бинты скрывали ее лицо, поэтому Наставник государства сам напоил подопечную лекарством и вышел. Под одеялом пальцы принцессы слегка дрогнули, их обугленные кончики комкали дорогую шелковую простыню.
3. Одержимость
За прошедший день Цзи Юньхэ хорошо выспалась. Новая служанка скромно поставила короб с едой и молча удалилась. Следом Чан И привычно выполнил свою роль надзирателя: проследил, что пленница поела, и покинул комнату, не проронив ни слова. Два живых человека вошли и вышли, не внеся ни капли оживления в безрадостное существование узницы. Цзи Юньхэ даже заскучала по Цзян Вэйянь, которая позволяла себе много лишнего.
Девушка сняла с кровати полог из темного хлопка, что защищал ее от лучей солнца: эта легкая ткань гораздо лучше подходила для изготовления накидки, чем плотное постельное белье. Цзи Юньхэ смастерила себе плащ с капюшоном и накинула его поверх одежды. Получилось красиво и практично. Затем она распахнула окно. Ночь выдалась ясная, луна освещала припорошенную снегом землю на тысячи ли вокруг, ни ветра, ни облаков на горизонте. Прекрасное время для любования луной.
Цзи Юньхэ вытянула руку наружу, не встретив никаких препятствий. Потом попыталась высунуть голову – и лбом ощутила прохладу. Над окном тут же вспыхнул синим цветом защитный талисман. Значит, руку пропускает, а голову – нет. Ставя преграды, Чан И все-таки сделал небольшое послабление. Цзи Юньхэ улыбнулась, кончики ее пальцев окутала черная дымка. Девушка не знала, сможет ли сломать печать Чан И, но если у нее получится, то придется бежать что есть сил, мчаться к высоким заснеженным горам и скрываться в глуши, надеясь, что Чан И ее не найдет. А старые друзья или родные края навсегда останутся позади.
Она окинула взглядом пустую комнату и глубоко вздохнула. Уж если ее жизнь подошла к концу, она проведет последние дни в свое удовольствие. Приняв решение, Цзи Юньхэ призвала всю свою силу, и у нее за спиной мгновенно выросли девять лисьих хвостов. Едва девушка сложила мудру, в ладони заклубился сгусток черной дымки, и она тут же хлопнула по синему талисману. Прозвучал гулкий удар, дом заходил ходуном, послышались крики встревоженных слуг. Противостояние синего талисмана и черной дымки длилось недолго. Защитное заклинание Чан И не выдержало напора Цзи Юньхэ. Сломав печать, демоница тотчас опустила руки. После атаки ее охватила слабость: она израсходовала слишком много сил. Однако Чан И сразу почувствует, что его печать уничтожена, поэтому Цзи Юньхэ следует уносить ноги без промедления, иначе она лишится последнего шанса!
1
Ли (