- Кто невеста-то? - переспросил он Туркова.
- Вдова наша здешняя. Как будто ему, балде, девок не хватило, отвечал Гордей Севастьянович. - Вон у меня четыре крали, любую бери!
Турковские крали, окружив Марфу, щебетали, как сороки. Все они были рослые, с толстыми губами, высокогрудые, словно под кофточками было втиснуто по пшеничной булке. "Бойкие, глупые, сытые, - рассматривая хозяйских дочек, думал Авдей Иннокентьевич. - Если всех четырех запрячь в сабан, потянут..."
- Ить ни разу не намекнул Митька-то, что жениться собирается. Я бы ему живо сосватал. А то нашел... На вдове, говоришь? Кто ж такая? допытывался Доменов.
- Да это станичная наша, Липка Лучевникова. Голь перекатная. Мужа-то на японской войне убили, а она у свекра жила. Да Спиридон, подлец, снохачом, слышь, хотел заделаться... Ха-ха! Ну и маненько скандал получился... Ах, грехи наши тяжкие! С лица, конечно, воду не пить, но все же...
- Красивая, значит?
- Более того... уж очень в приятном теле...
Гордей Севастьянович, покосившись на жену, крякнул и расправил ладонью пестрые усы.
- Тэ-экс! - протяжно произнес Авдей Иннокентьевич.
Утром чуть свет он разбудил дочь.
- Собирайся. На Синий Шихан поедем.
- Мне-то что там делать? - попыталась возразить Марфа. - Я здесь с девушками побуду, за ежевикой пойдем.
- А родник-то ведь твоим именем назван. Забыла, ангел мой? Помолимся вместе.
Пришлось ехать.
Авдей Иннокентьевич не стал сразу осматривать прииск, а сначала подъехал к новенькому, еще пахнущему смолой домику Суханова. Здесь же помещалась и приисковая контора.
Кругом по буграм, как птичьи гнезда, лепились мазанки, сушилось белье, где-то пели и играли на гармонике, на солнцепеке копошились ребятишки. Знакомая картина!
Тарас Маркелович встретил старого приятеля деловито и сухо. Вместе когда-то бродяжничали по Сибири, но потом пути их разошлись. Авдей Иннокентьевич неожиданно и быстро разбогател. А Тарас все, что наживал, спускал.
Прошли в чистенькую горницу с белым, только что настланным полом. Пожилая миловидная женщина в синем сарафане, "из каторжных", как определил опытным взором Доменов, принесла кипящий самовар и, молча поклонившись, вышла.
- Ты что же, решил чаем меня наливать? - разводя руками, спросил Доменов. - Ведь сколько лет не виделись!
- Если хочешь, велю подать. Только меня не неволь, - хмуро сказал Суханов. Он сам заварил чай и поставил чайник на конфорку. На Марфушу бросил ласковый, изучающий взгляд. Было видно, что девушка ему понравилась.
Марфа смирно сидела в конце стола и тоже с любопытством рассматривала сурового и спокойного старика.
- Так и не выпьешь? - приставал Доменов, наливая себе третью рюмку.
- Ты, Авдей Иннокентьевич, знаешь мой характер. Чего же зря толковать. Уже лет пять как пошабашил.
- Вот и тебе бы бросить надо, - заметила Марфа.
- Кшы под стол, не твое дело, - огрызнулся Авдей Иннокентьевич. - У хозяев скоро свадьба. И там не выпьешь?
- Тебе и про свадьбу известно?
- Нашел чему дивиться. Весь город знает, что Митрий Степанов на вдове женится. Ради этого я и приехал.
Марфа удивленно посмотрела на отца и потупилась.
- На свадьбу, что ли, приглашен? - с иронией спросил Тарас Маркелович и сбоку посмотрел на покрасневшую Марфу.
- Свадьба-то как бы со слезами не вышла, - загадочно проговорил Доменов.
- Бывает и так. Только ты непонятное что-то говоришь.
- Пристав приехал следствие вести.
- Какое такое следствие? - Суханов поднял кверху клочкастые седые брови.
- Будто не знаешь?
Доменов усмехнулся, налил рюмку водки, выпил; прожевывая свежий огурец, продолжал:
- Кому твой молодой хозяин несколько пудов золота продал?
- А это уж его дело. Мы ведь тоже не знаем, куда и сколько другие продают. Значит, вот с чем ты приехал!
- Мое дело десятое... парня жалко... Дело-то Сибирью пахнет.
- Ежели уж судить, то тут надо копнуть всех промышленников, - веско заключил Суханов и замолчал. Он знал доменовскую ухватку - от него легко не отделаешься.
- Значит, Дмитрия Александровича судить будут? - встревоженно спросила Марфа.
- Ты, дочка, выдь-ка да погуляй на свежем воздухе, - вместо ответа сказал Доменов.
- Почему же ты мне ничего про это не говорил? Наверное, как-нибудь уладить можно...
Марфе искренне стало жаль Дмитрия Степанова. По правде сказать, она не особенно сильно рассердилась на него.
- Видал, какие у него заступники? - с поощрительной улыбкой посмотрев на дочь, сказал Доменов. - Ладно, когда надо будет, мы тебя в адвокаты наймем, а сейчас ступай-ка. Может, самородок найдешь... Тут ведь золотище-то лопатой гребут. Иди, у нас тут мужской разговор.
Марфа поблагодарила хозяина и вышла.
- Говори-ка напрямик, любезный Авдей Иннокентьевич. Не люблю я пустую породу с места на место пересыпать, - когда захлопнулась за Марфой дверь, сказал Тарас Маркелович.
Доменов что-то обдумывал и ответил не сразу. Выпил, разгладил широкую бороду. Прищурив под густыми бровями хитрые кабаньи глаза, в упор спросил:
- Как идет работа? Фартит, поди, богато?
- О таких делах много не говорят. Но запирать на замок прииск не собираюсь. Теперь ответь ты на мой вопрос: что тебе нужно?
- Приехал помочь, хозяина твоего из беды выручить. Дело тут уголовное, ты это сам понимаешь. Ежели он попадет в руки следователей из горной инспекции, все по золотнику сожрут.
- Меня-то не пугай, Авдей. Посадят... Ну что ж... есть второй брат... Дело пустить на ветер никому не позволим, и ни один шаромыжник у меня золотой песчинки не получит. Да и не то у тебя, Авдей, на уме, не то! погрозив ему пальцем, решительно и твердо проговорил Суханов.
- Тебя послушать, так можно подумать, что ты здесь хозяин, а не братья Степановы. Говорю тебе, что жалко мне парня, вон и дочь моя это подтвердила. Да и тебе жалко, врешь ты!
- А я и не сказал тебе, что не жалко. Насчет дочери согласен. Видно, что она хорошая девушка, а насчет папаши, ты уж меня извини, мы с тобой не один куль муки в тайге вместе съели - жалости у тебя к людям никогда не было... Поэтому и дороги наши разошлись. Не верю я тебе!