— Сама не знаю. Просто вспоминала его недавно.
— В самом деле?
Сторми кивнула, затем указала на что-то впереди:
— А вот и закусочная. Лу заворачивает за угол.
— Возможно, там места побольше, чтобы припарковать этот танк. Мы тоже повернем. — С этими словами она въехала на стоянку.
Сторми подумала о том, что ей с успехом удалось отвлечь внимание подруги. Ей очень хотелось потереть голову — не то чтобы было больно, но чувствовалось напряжение. Однако она так и не решилась воплотить свое намерение в жизнь. Если она даст слабину и покажет Максин, что находится далеко не в первоклассной форме, та будет хлопотать вокруг нее, словно наседка над цыпленком.
— Я умираю от голода, — заявила Сторми. Макс свято верила, что наличие аппетита — это признак хорошего самочувствия.
— Я тоже, — согласилась Максин, останавливая машину рядом с фургоном.
— Как проходит поездка? — поинтересовалась Сторми. — Есть ли какие-то сдвиги с Лу?
— Нет, черт побери! Он включил на полную громкость радио, передающее музыку в стиле кантри, чтобы свести возможности разговоров к нулю.
— Может, хочешь остаток пути провести в моем обществе? — Она похлопала по стопке CD-дисков. — У меня есть «Disturbed».[2]
— Это ты выглядишь взволнованной, — сказала Максин, подмигивая подруге. Снова посмотрев на Сторми, она нахмурилась. — Думаю, часть дороги я поеду с тобой, чтобы ты могла передохнуть пару часов.
— Я же просто пошутила, Макс. Тебе нужно ехать в одной машине с Лу. Вдруг фургон попадет колесом в какую-нибудь вмятину на дороге, и ты от толчка приземлишься прямиком ему на колени? Разве можно упускать такую возможность?
— Черт побери, у меня будет миллион возможностей, когда мы разместимся в особняке.
— А я думала, он не собирается оставаться с нами, — удивилась Сторми.
— Он тоже так думает, — ответила Максин, — но я на всякий случай запихнула его рюкзак тебе на заднее сиденье.
Сторми оглянулась и действительно увидела большой кожаный рюкзак, который ей не принадлежал и на который до настоящего времени она даже не обратила внимания.
— Какая я наблюдательная, да? — полувопросительно-полуутвердительно произнесла она. — Ко мне в машину мог бы пробраться серийный убийца, а я его не заметила бы.
— Там недостаточно места для серийного убийцы, — возразила Макс.
— Эй! — Лу постучал в окно автомобиля. — Что вы там застряли?
Ухмыляясь, Максин открыла дверцу и выбралась из машины.
Сторми последовала за подругой, но ноги ее предательски подрагивали, а по телу разлилась неприятная слабость. Словно она работала до полного изнеможения. Только это было не так.
Подобное уже случалось с ней раньше, но недомогание быстро проходило. Оно никогда прежде не было таким ярко выраженным и интенсивным. Когда она впервые почувствовала слабость, то обратилась к врачу и прошла ряд тестов, не выявивших ничего вызывающего беспокойство.
Что бы с ней ни происходило, Сторми убедилась, что оно имеет не физическую природу. Оно просто не ощущалось физически. В действительности ей даже не удавалось выразить словами свои ощущения.
Пока они шли к закусочной, Максин пристально следила за каждым ее шагом.
Глава 3
— А вот и они, мой господин.
Через настежь распахнутые двери он вошел в гостиную. Он не ел уже несколько недель. Он приучил себя долгое время обходиться без живительной субстанции, а Филднер уверял, что за последнее время через Эндовер не проезжала ни одна женщина.
Но сегодня ночью, сегодня ночью он насытит свое тело и, что еще более важно, воскресит в памяти образ своей возлюбленной.
Он посмотрел на девушку, которую Филднер привел ему сегодня. Темно-коричневый цвет кожи, шоколадные глаза и мягкие вьющиеся волосы длиной до плеч. Красавица. При его приближении глаза ее широко раскрылись и она задрожала всем телом.
— Тебе нечего бояться, — произнес он, пристально глядя ей в глаза и направляя поток своего сознания на то, чтобы рассеять ее беспокойство.
Нахмурившись, он подошел ближе и, когда девушка попятилась, произнес всего два слова: «Не шевелись». Он взмахнул рукой, чтобы направить свою энергию точно по назначению.
Она замерла на месте, но все еще была очень напугана. Он слышал, как сердце в ее груди трепещет, подобно хлопающей крыльями голубке.
Это не имеет значения, решил он. Позднее он сумеет ее успокоить. Он подошел вплотную к девушке, встал прямо перед ней и, приподняв одной рукой ее подбородок, принялся изучающе вглядываться в ее лицо.
От увиденного его захлестнула волна гнева, хотя он и постарался смягчить свой голос.