За свою работу он получал 3000 рублей в месяц, то в виде облигаций трехпроцентного займа, то в виде пишущей машинки, дорогих часов или золотых протезных пластинок. Чтобы не привлекать к себе внимание, Козлов жил скромно, позволяя себе лишь единственную роскошь – не торговаться при покупке старинных книг.
Соседи по дому знали Козлова как набожного старика-пенсионера, тихого и безвредного, словно дождевой червь. Знали они также, что Козлов изредка получает подарки от сыновей, от дочерей, имеет где-то на Урале свой дом.
Шеф аккуратно платил, но и придирчиво требовал точной работы. Иногда Козлова навещал широкий человек с глазами, скрытыми в густой тени надбровных дуг. Он называл себя Карамазовым, приносил деньги, вещи, изредка бросая:
– Шеф вами доволен. Дарит тысячу рублей, – и неизменно спрашивал: – Как чекисты? Не тревожат?
11 июля Козлов получил новый приказ: начиная со следующего дня бессменно фотографировать всех, кто войдет в Главуран или выйдет из него.
Козлов знал о всемогуществе шефа, но лишь теперь убедился в его всеведении. В самом деле, в Главуране начало твориться такое, чего не было за все истекшие полгода работы: уже с двенадцати дня группами по два, по три стали появляться посетители. Козлов весь день непрерывно щелкал аппаратом.
Выйти из дому он мог лишь после захода солнца. В 8.30 вечера 12 июля, ровно через 3 часа после приезда Язина в Ясногорск, Козлов в необычное для него время отправился за обычными покупками. Ему казалось, что весь город заметил нарушение им привычек, и даже мерещились работники госбезопасности, которые следят за ним.
Надо отдать должное интуиции Козлова: сегодня за ним, действительно, следили. Человек в кепке и рабочей блузе, под которой был спрятан крошечный радиопередатчик, сообщал своим товарищам о всех передвижениях Козлова.
Лишь только пенсионер отошел на несколько кварталов от своего дома, как около двери, на которой начищенной медью горела дощечка
АНТОН ЕЛИСЕЕВИЧ КОЗЛОВ,
появились два человека, один – в косоворотке, другой – в голубой рубахе.
Этот второй быстро открыл дверь, в то время как его спутник прошел дальше по коридору. Он караулил, чтобы дать товарищу сигнал по радио, когда можно выйти, не возбуждая ничьего внимания.
Человек в голубой рубахе очутился в высокой просторной комнате. Холостяцкий запах невыбитой пыли, подгоревшего молока и нафталина ударил ему в нос. У правого окна сверкала никелем дорогая кровать, рядом поблескивало старинное пианино с резными ножками. Близ левого окна стояли тяжелая этажерка и письменный стол с множеством старинных книг.
Вошедший снял соломенную шляпу и стал изучать потолок. Это был обычный белый потолок с лепными концентрическими кругами над люстрой, висевшей на медной узорчатой трубке. Прошло около пяти минут, а он все рассматривал потолок.
– Объект в гастрономе! Объект в гастрономе! – сообщило вошедшему радио.
Хотя следовало торопиться, человек в голубой рубахе все не находил того, что искал. Достав из кармана маленький бинокль, он стал всматриваться в белую известь потолка, чуть тронутого алой краской заката. Пенсионер мог неожиданно повернуть домой, и тогда б задание Язина осталось невыполненным. Человек все не мог найти на потолке нужной ему трещины. Зуммер в миниатюрном наушнике, надвинутом вплотную на ухо, предупредил его, что предстоит передача.
– Временно выхожу. Временно выхожу из коридора, – послышался по радио голос его спутника.
Но сейчас контрразведчик уже заметил на потолке против окон нужные ему шероховатости. Достав кусок мела и отметив места, на которых стояли ножки двух стульев, он поставил их один на другой и с ловкостью циркового акробата забрался под потолок. Балансируя одной рукой на своем шатком помосте, человек дослал из кармана крохотный белый фотоаппарат, размером меньше фасолины, с припаянной к нему иглой. Приложив его к уху и убедившись, что механизм внутри исправен, человек укрепил аппарат в щели на потолке.
Внезапный радиосигнал чуть не сбросил его с зыбкого сооружения.
– Объект на обратном пути. Объект на обратном пути. Я на этаже. Я на этаже, – предупредил его голос.
Надо было спешить. Быстро достав второй аппарат и так же прослушав его пчелиный голосок, контрразведчик прикрепил и этот потайной прибор к потолку. С этой минуты, сменяя один другого, автоматические аппараты в течение двух суток будут делать снимки всей комнаты и людей в ней.
Расставив стулья на места, отмеченные меловыми точками, человек придирчиво осмотрел свою работу сначала простым глазом, затем через бинокль.