Ганин подтянулся, потер рукой подбородок и достал карточку с записями.
12. Доклад Ганина
– Я, товарищи, буду говорить о трех вещах, – начал Ганин. – Это – нападение на обходчика Шутова, случай во рвах подземной охраны и мои подозрения.
Ганин говорил медленно, выбирая слова.
– Остановлюсь на газировании Шутова. Скажу прямо, случай беспрецедентный! При полной наружной и внутренней охране «Невидимка», позвольте пока так его называть, проникает в управление и, прямо-таки, хозяйничает там. Мы приводим собак – и полнейший ноль.
– Разрешите вопрос, – перебил его генерал Долгов. – Какого вы мнения о Шутове? Это безусловно преданный человек?
– Безусловно, товарищ генерал. Служит с основания главка.
– У меня два вопроса, – обратился Язин. – Не могли ли «Невидимку» забросить в зону большим чемоданом или ящиком?
– Зона Главурана отделена от хозяйственной части. Отопление, электростанция, склады – все отдельно. Большие ящики, чемоданы, футляры, если они поступают к нам, регистрируются, их содержимое проходит проверку.
– Не мог ли человек проникнуть в Главуран по воздуху? Скажем, по канату от крыши соседнего дома до крыши главка?
– Нет, нет! – живо возразил Ганин. – Практически это невозможно, хотя теоретически мысль и верна.
– И один вопрос к вам, товарищ генерал, – обратился Язин к начальнику управления милиции. – Что дало обследование Главурана вашими людьми?
Березов, очевидно, чувствуя неловкость, ответил:
– Мы не нашли даже следов. Будто человек возник в самом здании. К тому же проникший смазал подошвы анольфом – средством против собачьего обоняния.
Наклоном головы Язин поблагодарил комиссара и майора.
Рассказав о происшествии во рвах, Ганин предположил:
– Возможно, во рвы ведет потайной ход, но найти его мы не смогли, хотя проверили каждый камень, каждую промазку. Нам пришлось также нарушить тайну охраны и ввести в ров работника с ищейкой.
Тут Ганин посмотрел на полковника Березова.
– Получилось то же самое, – объяснил Березов. – Опять анольф, и вторая собака выбыла из строя.
Язин сделал едва заметное движение плечами, словно услыхал интересную вещь. Он спросил:
– Товарищ майор, есть ли у вас план этих рвов?
– Нет. Наконец, относительно кадров. Говорю прямо, у меня уверенность даже, что в управлении враг. Не изучив расположения кабинета Ильина, туда не пробраться ни с какой техникой. И верно, что только спецчасть да спецгруппа знают о существовании главного журнала. Поэтому остановлюсь на 14 работниках группы. Ее людей я разделяю на две половины: на таких, кто умрет, но не пойдет против своих, и таких, кто, быть может… продаст.
Для майора это была самая тяжелая часть доклада. Он хорошо знал сотрудников, проверенных долгой работой, и отнести к ним хотя бы слабое подозрение было нестерпимо больно.
Перечислив надежных людей, мнения о которых у майора и Скопина совпадали, Ганин продолжал:
– Вот капитан подозревает Федорова. Я же – нет. Неприятный человек – это верно. Скуп – это да. Вот и все! А ведь фронтовик, медали у него, ордена. Не пойдет Федоров.
Алехина я тоже в счет не беру. Вчера думал о нем, сегодня думал и решил – не станет Алехин помогать врагу. Груб он, себе на уме – это верно. Что касается до выписки из документов, то об этом он нам первый сказал. Бывают такие люди, они на подлость, однако, не идут. Нет!
Итого, стало быть, остается трое. Говорю прямо, сдается мне, что враг может быть среди них. Вот ты, капитан, – обратился он к Скопину, – говоришь: «Вероятные пособники – Алехин, Головнин, Нежин». А я полагаю: Головнин, Чернов, Нежин. И все же, товарищ, ошибаться мы со Скопиным можем, и при том здорово, ведь люди нам присланы министерством!
Относительно Нежина. Все, что сказал о нем Скопин, – поддерживаю. И ресторан, и выпивки – это за ним водится. К тому же красавица у него есть, по фамилии Симагина, зовут Антониной. Это помимо Зариной. А он и за Зариной вьется, жениться хочет. Кто за двумя женщинами волочится, легче и двум хозяевам служить будет. Мать у него не работает, сестра учится, зарплата только-только на троих. А в последний месяц денег у Нежина что-то многовато. В ресторане «Алман» по счету раз заплатил 487 рублей, вазу Зариной купил за 1600. Приработков у него нет, это проверено. Я на Нежина серьезно думаю.
О Головнине теперь. И на него подумать можно. В Бразилии он работал, приворожила его там одна танцовщица, – тут майор посмотрел на свою карточку, – Гипа Каравелло, 17 лет. Даже хотел ее с собой в Союз взять. Слаб он до женщин. Такие, бывает, и врагу поддадутся. И еще одно: 12-го враг был в Главуране, а 10-го Головнин заявление подал – просит уволить его, хочет заниматься научной работой. Факт как будто за него, а с другой стороны, возможно, он знал, что готовится впереди, и решил себя загодя выгородить.