Вожу я домой мужчин или не вожу, не его дело. Квартира моя, и я хочу жить в ней одна. И точка.
— Ну-у… — Шон ерошит пальцами волосы на затылке. — Я же… как бы… работаю в группе… и учусь.
Ага, вспомнил об учебе, надо же.
И значит, я не ошиблась в своих худших предположениях: если брат поселится у меня, работать в этом доме буду только я. Да черта с два!
Смотрю на него в упор несколько долгих секунд, а потом безапелляционно заявляю:
— Мирись с папой.
После чего спрыгиваю на пол, одергиваю полы халата и собираюсь вернуться в ванную, чтобы почистить зубы после незапланированной конфетной вакханалии. Шесть штук — с ума сойти. Не два часа на беговой дорожке, а все четыре!
Но уйти мне не удается, Шон догоняет меня, потом оббегает вокруг и притягивает к себе, крепко обнимая своими загребущими конечностями.
— Кайя, сестренка, ну пожалуйста. Я немного соберусь с мыслями и найду работу. Или мы с «Бесами» уйдем от папы… Или…
Или на планету упадет метеорит, и никому из нас больше не придется работать. Это похоже на план.
Пару секунд послушно не шевелюсь, пытаясь дышать через раз, будучи прижатой к уродливой майке, — кому-то таки надо помыться после попойки. Засим считаю свой сестринский долг выполненным.
— Пусти меня. — Дергаюсь.
Меня тут же отпускают, зато не уходят с дороги, а плюхаются на колени на пол, молитвенно сложив руки перед собой и потрясая ими в воздухе. Господин директор цирка, верните деньги за билет, ваши клоуны несмешные.
Возвожу глаза к потолку, чтобы не смотреть на это позорище; упираю руки в бока.
— Кайя, ты моя последняя надежда. Клянусь, я буду хорошо себя вести. Больше никаких посторонних в доме!
Еще бы, еще неизвестно, сколько мне придется находить рыжие волосы после его прошлых гостей.
— Никакого алкоголя!
Молчу, жду, что предложит еще.
— Я буду готовить тебе завтраки!
Все еще молчу, сопоставляю возможные пользу и вред данного мероприятия.
Ну нет, откуда тут польза?
— Ты не пожалеешь. Клянусь памятью мамы!
..!
С силой толкаю брата в грудь. Он не ожидает удара, поэтому некрасиво шмякается на задницу, да еще и проезжает ею по паркету. Так ему и надо, придурку.
Обхожу его по дуге, игнорируя запрокинутое кверху лицо с растерянными глазами побитой собаки, и направляюсь в сторону спальни.
— Две недели, не больше, — объявляю вердикт, не оборачиваясь и не останавливаясь.
— Спасибо, Кайя, ты не пожалее!..
Дверь за моей спиной закрывается, отрезая меня от потока несущихся вслед благодарностей.
Раскинув руки в стороны, плюхаюсь спиной на кровать. Почти четыре часа утра.
Сначала не выспалась из-за старпома, теперь из-за братца.
Мужики — от них одни беды.
Глава 7
Здание «Пятого»… Двести пять этажей, десять классических лифтов и три аэродинамические трубы, тридцать конференц-залов для проведения мероприятий с участием трех десятков человек и четыре вместимостью до пяти сотен участников, тридцать три студии, четыре спортивных зала, два бассейна, оранжерея, теннисный корт, два ресторана, восемь фудкортов, три смотровые площадки, пятьдесят одна комната отдыха, полторы сотни санузлов, сорок две душевые кабины и более двух тысяч кабинетов от мала до велика для более чем четырех тысяч сотрудников — масштабно, ярко, амбициозно.
Обруливаю на тротуаре нескольких не спешащих передвигать ноги пешеходов и ныряю в проем револьверных дверей за мгновение до того, как стало бы поздно: пришлось бы ждать следующего оборота механизма или рисковать целостностью пяток. А так пролетаю вовремя — отличный знак и неплохое начало дня. И не больно-то важно, что день этот начался после трех жалких часов сна и еще полутора для того, чтобы превратить меня из объевшегося конфет чучела в красотку.
Холл полон народу: кто-то ещё только спешит к лифтам, груженный сразу несколькими стаканчиками с кофе, а кто-то, наоборот, уже торопится обратно к дверям, то и дело поглядывая на часы. На ресепшен, несмотря на то что посетителей встречает целая толпа «одинаковых девочек», во всю собираются очереди.
Зеркальные панели, потолочные и настенные лампы, постоянно сменяющие друг друга разноцветные страницы информационного табло, мигающие указатели аварийных выходов, гул голосов, грохот каблуков, звук падающих карандашей — все это ослепляет и оглушает, кружит голову и затягивает в бесконечный водоворот рабочей суеты и безудержного драйва.