— Кайя! — хватает меня за рукав Стив.
Поняв, что обстрела в этой части помещения не предвидится, наш героический оператор привстает и пытается меня удержать.
— Ждите здесь, — шиплю на него, одновременно стаскивая с головы наушники, сую их Стиву в руки и вскакиваю на ноги.
Там что-то происходит. Что-то, что я должна видеть.
Шум только в той стороне. Тут у нас тишина, народ, как и моя команда, кто распластался по полу, кто врос в сиденья, кто просто сидит и боится лишний раз вздохнуть. Это, конечно, правильно, мы на Альфа Крите — кашлянешь не вовремя, скажут, что препятствовал правосудию. Но у меня международное журналистское удостоверение — максимум выпишут штраф и погрозят пальцем. Ну, или визу закроют. Переживу.
Сдергиваю с себя туфли и бегу босиком, чтобы не наделать шума. Туфли прижимаю к груди. Новые, дорогие — фигушки я их брошу.
Мой рост в кои-то веки играет мне на руку — была бы выше, пришлось бы ползти на четвереньках. А так — ничего, присела и бегу за рядом сидений с высокими спинками. Шанс заполучить внезапную сенсацию манит меня и придает сил.
Вот она, толпа. Тут никто не прячется — люди стоят полукругом, окружая какое-то пустое пространство.
Ничего себе — взятие в заложники! Улет!
Разворачиваю над запястьем голографический экран, врубаю запись и одновременно онлайн-трансляцию.
— Кайя Вейбер, «Пятый канал», — шепчу в микрофон комма, — для вас в прямом эфире с места событий.
В этом пространстве наверняка тоже полно наших подписчиков, дальше пустить придется попозже, но первенство у меня уже никто не отнимет.
Протискиваюсь между людьми к первому ряду оцепления. Там уже маячат ребята в форме службы безопасности космопорта, полиции еще нет, а, если не ошибаюсь, у местных нет с собой ничего круче парализаторов. Плохо дело.
— Девушка! — шипит на меня седовласая женщина, которой я случайно заезжаю локтем в бок — рука-то с коммуникатором приподнята, чтобы поймать картинку.
— Простите, — шепчу, по-идиотски улыбаясь и прокладывая себе путь вперед. — Ой… И вы простите…
Вид у меня сейчас, должно быть, тот еще. Девушка полтора метра ростом, в порванных на коленке колготках (это я каблуком зацепила, когда разувалась), прижимающая к груди туфли с гигантскими каблуками и ведущая запись происходящего на свой комм. Подозреваю, выражение лица у меня тоже соответствует образу — адреналин, азарт.
Дайте мне сенсацию, я в ней очень нуждаюсь!
Я не ошиблась: это захват заложника. Какой-то верзила держит в сгибе локтя горло девочки-подростка (морщу нос: ребенка — вот гад) и вжимает ей в висок явно запрещенный законом ствол. Ни черта отсюда не вижу — кажется, это плазматический пистолет. Трижды гад. Зато ясно, чем так воняет — предупреждающий выстрел был сделан в потолок, и плазма оплавила обшивку.
Моя камера выхватывает лежащую чуть в отдалении женщину. Крови нет, подпалин тоже. Похоже, это она голосила и… что? Бухнулась в обморок? Или бандит, как и я, чуть не оглох и стукнул ее, чтобы помолчала. Что более вероятно. Дышит ровно — живая, и на том спасибо.
Однако я отвлеклась. Ей поможет «скорая», женщина без сознания мне сенсацию и новую награду не принесет. А вот тип со зверской рожей, держащий девочку, и его помощник, спрятавшийся у него за плечом, — очень даже может быть.
Оба мужчины одеты в комбинезоны без каких-либо опознавательных знаков. У нас на канале такие носят уборщики, только у них они цвета детской неожиданности, а у этих черные. Тот, кто наставил пушку на девочку, крупный, перекачанный даже, шея бычья, глаза навыкат, челюсть квадратная — хоть сейчас бери на роль в какой-нибудь криминальный фильм. Впрочем, он и есть криминальный элемент. Классический такой, как по учебнику.
А вот второй на бандита не похож. Молодой, лет двадцать пять, максимум тридцать. Среднего роста, спортивный, подтянутый, жилистый, форма на нем сидит как влитая.
Чуть веду рукой в сторону, меняя угол обзора камеры. Да, симпатичный у криминального элемента сообщник — вид в профиль просто великолепен: такими ягодицами можно любоваться вечно.
И на лицо очень даже: темноволосый и темноглазый, то ли загорелый, то ли смуглый от природы, впалые щеки с четко очерченными скулами покрыты темной по меньшей мере трехдневной щетиной. Запоминающийся мальчик, яркий, и если первого можно смело брать в криминальную драму, то этого в пор… В историю любви, я хотела сказать. Даже жаль, что преступник.
Эй, копы, где вы?
Кручу головой по сторонам, но полиции поблизости не наблюдается. Переговоры ведет сотрудник службы безопасности космопорта, предлагает отпустить ребенка. Бугай с бычьей шеей тычет стволом в детскую голову и, брызгая слюной, велит дать ему катер и выпустить. Ясно, сообщники подберут его на орбите.