Андрей Кокоулин
Синкопа
— Посмотри, — попросила Эби.
— Что там? — спросил я, наклоняясь и целуя ее в щеку.
В облегающем она была совершенно неотразима.
— Странный отклик.
— Дай «картинку».
Трехмерный оттиск окружающего пространства возник передо мной. В центре всего сущего — «Меррик». Вокруг — тьма на миллионы километров. И только в верхней полусфере — короткие крапины астероидов.
— Не вижу, — сказал я.
— Прости, — Эби щелкнула клавишей. — Мы уже пролетели. Я чуть-чуть отмотаю таймлапсом.
— Давай.
Я отошел к холодильнику, краем глаза наблюдая, как шевелится над плоскостью навигационной панели, меняет оттенки и подпалины близких скоплений космос. Крапины астероидов утянулись за границы сферы, их расчетные орбиты пропали, на мгновение высветилась звезда, подписанная корабельной нейросетью.
Йота Дракона.
— Стоп!
— Видишь?
Эби отпустила клавишу.
— Что это? — спросил я, отпивая сок.
Светлая точка в нижней полусфере мигнула под моим пальцем. Нейросеть тут же прочертила радиус-вектор, обозначила расстояние, растянула координатную сетку. Точка получила обозначение: «Объект, происхождение неизвестно». Три с половиной миллиона километров.
— Сканер не успел захватить, — сказала Эби.
— Запусти время, — попросил я.
— Сейчас.
Вместе мы смотрели, как точка вываливается за видимую сферу. Нейросеть поделилась данными о ее текущей скорости и предполагаемом направлении движения.
— Скорость совсем маленькая, — сказал я.
— Возможно, это дрейф.
— Рассчитай-ка траекторию сближения.
— Думаешь, это что-то древнее?
Я вздохнул.
— Древнее и, скорее всего, мертвое. Или вовсе кусок железа.
Эби пожала плечами.
— У нас свободный поиск. Можем себе позволить. По какой схеме сближаемся?
— По первой. С зондом.
— Ясно.
Эби прыгнула в комм-кресло. Голограммки запускаемых процедур закружились над ее головой. Я допил сок.
— Что за шум, а драки нет?
Крепкий, смуглый Клаус шагнул в рубку, поправляя пояс с инструментами. Створки мягко сошлись за его спиной.
— Эби кое-что обнаружила, — сказал я, комкая опустевшую упаковку.
— Зонд пошел! — отсигналила рукой Эби.
— Зонд?
Клаус повернулся к экрану, треть которого уже заняла получаемая с зонда картинка с телеметрическими данными.
— И что мы ловим? — спросил он.
— Непонятную хрень, — сказал я.
— Космос весь состоит из непонятной хрени, — флегматично заметил Клаус.
— Эта, возможно, древняя.
Клаус приобнял меня за плечо.
— Мой друг, — сказал он проникновенно, — скорее всего, для тебя это будет новостью, но все в космосе — древнее. Он сам, со всеми этими туманностями в подмышках, весьма древний.
Я двинул его локтем в бок.
— Спасибо за лекцию.
Клаус скривился, сложился и, изображая раненого, потащился мимо стола к креслам.
— Эби! Твой муж почти убил меня за правду!
Эби фыркнула.
— За правду положено страдать.
— И ни толики жалости?
— Не-а.
Клаус вздохнул и заполз на сиденье.
— Вы — страшные люди. Если бы я знал, с кем мне придется делить «Меррик»…
— Ты бы никогда, — продолжил я.
— Да, я бы никогда, — сказал Клаус, активируя голопанель. — Я бы ни за что.
— Ты бы и Пикфорду…
— Да, я бы и Пикфорду… — Клаус повернул голову с подголовника, чтобы окинуть меня укоряющим взглядом. — Макс, я знаю, что ты знаешь меня, как облупленного. Но это ведь и тебя делает предсказуемым.
— Увы.
Я отправил упаковку в утилизатор и сел в кресло слева от Эби. Нейросеть корабля тут же полезла в мой череп, проверяя состояние, допуски, включая пиктограммы систем и видов взаимодействий. Я отогнал «иконки» взмахом ладони — не до вас — и повернулся, чтобы видеть общий экран. Клаус сделал изображение с камеры зонда основным. Космос пытался дышать в лицо.
Объект, замеченный Эби, из пылинки, из тусклой, малозаметной, маркированной точки пророс сначала в пятнышко, а затем вытянулся в странную конструкцию из сфер и ажурных переходов между ними. Нейросеть искусственно подсвечивала чужой корабль, медленно плывущий во мраке.
Клаус присвистнул.
— Никогда такого не видел, — сказал он, выравнивая зонд по скорости с «чужаком».
Часть экрана заняла телеметрия. Расстояние от зонда до объекта — сто тысяч километров. Скорость объекта — пять километров в секунду.
— Я торможу «Меррик», — сказала Эби.
— Давай, — кивнул я. — Если Клаус не обнаружит ничего сверхординарного, перейдем на схему «два».