Нужно было скорее увести его отсюда.Не найдя места лучше, чем мое авто, я начал пытаться утешить беднягу.Не думаю, что выходило у меня хорошо, но вскоре он замер.Его дыхание стало ровнее, а нервная дрожь пропала. Омега поднял на меня глаза и шепотом про говорил: «Спасибо».Он хотел было отстраниться, но я не дал, прижимая к себе.
— Чего именно ты испугался? Почему тебе было так страшно? — решил разговорить его я.
Элион только опустил голову вниз.Посидев с ними еще пару минут я пересел на водительское кресло.Хотел было отвезти его домой, но так заканчивать первый официальный день начала нашей дружбы хотелось меньше всего.Я просто начал колесить по городу.
— Зачем тебе это знать? Ты же и понять меня не сможешь… — тихими, дрожащим голосом, словно направленным в пустоту, произнес парень с заднего сидения.
— Ну раз мы друзья, я должен знать о тебе больше. Хотя бы что пугает тебя, чтобы этого избегать, — ответил я глядя на город через лобовое стекло.
— Ты наверное заметил, что я… — замешкался он. — Я не люблю, когда люди смотрят на меня… Не люблю свое лицо.Оно не красивое.Я весь не красивый.
— Не могу с этим согласиться, но продолжай.
Элион глубоко вздохнул и сделал, что я велел.
— Еще когда я был ребенком, многие называли меня уродом и всячески унижали.Говорили, что таким нельзя лезть к нормальным людям.Их родители тоже не хотели, чтобы я был другом их драгоценных чад. Даже своим родителям я не нравился, — он как-то горько усмехнулся, а его голос задрожал. — Ты наверное сейчас скажешь: «Как это так? Не может быть такого, чтобы родители не любили своих детей?! Ты все себе придумал!».Но это было так.Они сами это мне говорили и били.Я испортил их жизни.Если бы не родился, они были бы счастливы, но я все сгубил. Много, очень много раз слышал это. Да и другие дети очень ненавязчиво давали понять, что мне и правда не нужно было появляться на этот свет.
Мне объяснили, что таким как я нельзя появляться в общественных местах, дабы не пугать других. И я послушал их.После, конечно, их «убедительных доводов», — подобие оскала появилось на его лице, — Не хочу больше, чтобы кто-то видел мое лицо.Избивал за то, чего я не могу изменить.Поэтому и прячу свое лицо и тело, не хочу снова потешать их самолюбие и получать еще большие травмы. Да и вообще ненавижу всех, кто судят только по внешности. И тех, кто любит срывать свой гнев на слабых.
В его голосе слышались слезы, наверное он начал плакать. Я взял всю волю в кулак и сказал:
— С чего ты взял что не пойму и подумаю, что ты наговариваешь на себя и свою семью? Я прекрасно знаю какого это, когда ты не нужен никому; когда кажется, что рождаться не стоило, — как же сильно не люблю вспоминать то время. — Я сам был в такой ситуации. Те люди, которых я зову родителями, взяли меня из детского приюта, когда мне было лет пятнадцать, а может и шестнадцать уже стукнуло.
Я услышал, как омега затих, а потом не веря спросил:
— Правда?
— Да, — без доли смущения и злости ответил я.Не вижу в этом что-то постыдное. — Приюту и его работникам я до сих пор благодарен за кров. Пускай там и не особо опекали детей, не так уж и хотели, не старались заменить родителей.Но все же.Это место спасло меня от кромешного мрака и холода.Алистер, мой омега-папа, был, прямо скажу, шлюхой и наркоманом. На меня ему было плевать.Иногда он уходил и днями не являлся, мог даже хлеба не оставить.Приходилось шататься у помоек или еще где-нибудь, только бы поесть.Чудо, что я вообще выжил. А потом мне, — тут я запнулся и смолчал не надолго.Только родителям я рассказывал этот момент моей жизни. — Мне помогли и я попал в приют.Где прожил достаточно долго.Я многому научился, многое узнал.Оказалось, что жизнь намного ярче и светлее, чем то, что я видел в своем родном притоне.Я стал мечтать.Сначала это были сущие глупости: попробовать карамельку или шоколад, прочитать книгу или получить подарок на День Рождения и Рождество.Но потом, видя как забирают других, я начал мечтать о семье.
Как выяснилось, не многие горят желанием принять в семью таких как я. Мой альфа-отец неизвестен, а омега колется и продает себя. Еще и отставал я в развитии. Принять тот факт, что я останусь навеки один было трудно, но я смог.Перестал тешить себя несбыточными надеждами. Зря, — мой бесцветный, полный грусти голос резко изменился, кажется стал теплее и с нотками радости. — Когда я уже потерял всякую надежду, в моей жизни появились Леонард и Алан, которые грезили о малыше, но почему-то взяли меня. Первое время, правда, было трудно.Я все боялся, что за неверный шаг, меня вернут обратно, но… — я был готов расплакаться, хоть это и не альфий удел.Нахлынувшие воспоминания приятно грели мне сердце. — Эти двое бет, окружили меня таким теплом и заботой. Это, может быть, было им не свойственно, только вот с ролью родителей они справились на ура.