Под эти безрадостные мысли я, кажется, заснул. На конечной остановке меня разбудил кто-то из пассажиров. По омерзению на его лице стало ясно — маску я так и не надел.
— Конечно, я мерзкий, — бормотал я себе под нос по пути к дому, — вот Берн и закрутил там что-то с кем-то. Да любой нормальный альфа так поступил бы.
В подъезде не горел свет, поднимался я почти на ощупь. Несколько раз оступившись, я вспомнил все самые лестные слова. Заметив шевеление около своей двери, я притаился.
Pov Автор.
«Неужели „Доброжелатель“?» — подумал вжавшийся в перила Элион.
Но вдруг послышалось до боли знакомое «Блять!». Омега вынырнул из укрытия и направился к темной фигуре.
— Ян, что ты тут делаешь? — спросил он.
— Мириться пришел, — Марвин поднял бумажный пакет, послышался звон бутылок.
Они сидели на кухне. На столе, накрытом белой клеенчатой скатертью, стояли две бутылки: черная изящная с вином и прозрачная с покатыми круглыми боками — водка.
Распив по половине обеих, парни уже успели помириться. Алкоголь развязал Элиону язык. Ему пришлось поведать приятелю о таинственном незнакомце, что мучил его своими угрозами. Быть может, Купер и дальше бы молчал, но Ян, заметив одно из писем, заставил говорить. Потом эта тема плавно переплыла в сегодняшние события дома у Бернарда. Дослушав пламенную речь Эла и осушив очередной бокал, Марвин выпалил
— Ну ты идиот, Элион.
Язык омеги заплетался, но эти двое прекрасно понимали друг друга.
— С чего бы это?
— Да с того, — красная жидкость наполнила очередной бокал, — ты бы с ним лучше поговорил. Сам подумай, он работает в огромной фирме, и это мог быть кто-то из подчиненных. Хотя, я тебя понимаю, сам бы после такого вмазал бы. Но, опять же, омеги омегам рознь. Так себя с ним вести мог даже деловой партнер или какой-нибудь фанат-обожатель. Не стоило рубить с плеча.
— С чего такое доверие к альфе? — изумился Эл, разглядывая бутылку вина. — Ты же говорил, что они все — лживые мудаки.
Брюнет глубоко вздохнул.
— Да я тут подумал, альфа альфе тоже рознь. Просто, когда твой Бернард смотрит на тебя, это что-то, — он отпил немного. — Словами не передать. Столько тепла и любви… Вообще не знаю, как ты-то этого не понял.
— Я вообще недалекий человек.
Ян рассмеялся.
— Ты далеко не глупый. Просто как ребенок иногда, — он сел ближе и приобнял друга за плечи, — такой наивный. Да и альфа этот, думаю, тебе под стать.
Элион прижался к другу.
— Я-я-ян, — протянул он, — почему ты такой хороший? Я с тобой так ужасно поступил, а ты даже не ругаешься.
Марвин положил голову Куперу на плечо.
— Я не хороший, просто есть люди, рядом с которыми не хочется быть плохим, — голос был тихим и успокаивающим.
В спальном районе мало где горел свет. Кроме двух друзей, большая часть жильцов уже спала, дожидаясь нового трудодня, но в центре царила совершенно иная жизнь. Гигантские многоэтажки из стекла и металла переливались разными огоньками, на улицах кипела жизнь. Сотни людей только начали свой «день». Машины нагревали усталый воздух своими парами.
В дорогих апартаментах, упиваясь своим успехом, на мягком, дорогом диване сидел Юджин. Рядом с ним валялись горы фантиков от шоколадных конфет. В огромной гостиной слышался тихий рокот телевизора.
— Что же, шаги «два» и «три», думаю, удались мне хорошо, — Новак довольно щурился, разворачивая очередную сладость. — Наверное, любовник нашего грозного начальства там рвет и мечет. «Позвонить в качестве любовника» — способ избитый, но действенный, я уже молчу о моих сувенирах в доме у Брайса. Осталось только сделать решающий ход, и все.
Он закинул конфету в рот и быстро прожевал.
— А потом я пригрею бедного альфу на своем плече.
Прикрыв глаза он откинулся на спинку дивана, сияя довольной улыбкой.
Комментарий к Глава 18. “В преддверии бури”.