Итак, именно здесь мы находим жертвенник всесожжения, медный жертвенник, который символизирует праведный суд Бога над грехом (который, однако, встретил грешника с любовью благодаря жертве Христа). У медного жертвенника Бог являет себя вере верующего не в своей сущности (как духовный и высший объект поклонения святых), но в своих отношениях с грешниками согласно своей праведности, определяемой тем, что их грехи были перед Его взором, но в то же время там грешники являются к Нему благодаря тому делу, в котором Христос, посредством могущественного действия Святого Духа, принес себя непорочного Богу, удовлетворил всем требованиям Его праведности и, более того, прославил Бога во всем том, чем Он является, став тем сладким благоуханием (жертвы), в котором, покинув этот мир, мы приближаемся к Богу, причем к Богу, вступающему в отношения с теми, кто, являясь грешниками по своей сути и признавая это, приближаются к Нему, но на своем пути обнаруживают, что их грехи устранены посредством креста, и, кроме этого, они вошли в это благоухание жертвы Христа, который предал себя в жертву всесожжения. Это не было жертвой за грех, сжигаемой вне стана, ибо там никто не приближался к Богу. Бог сделал Христа грехом, и все происходило между Богом и Ним, но здесь мы приближаемся к Богу.
Главное в служении священников — чтобы свет всегда светил
Таким образом, рассмотрев все части скинии, служащие различными прообразными изображениями Бога, мы подошли теперь к служениям, которые воздавались Ему во дворах скинии и в двух частях скинии, где Бог являл себя (гл. 27,20). Священники должны были заботиться о том, чтобы свет светильника всегда сиял вне завесы, за которой было скрыто свидетельство, и в течение ночи. Этот свет символизирует свет благодати и силы Бога посредством Духа, являющей Бога духовно. Здесь представлен не Он сам на престоле, где Его суверенная сущность хранила сокровище Его праведности, таким сокровищем мог быть только сам Христос в своей личности и в своей природе; также это не указывает на праведность в Его отношениях с грешным человеком вне святилища, мерой чего являлся долг человека и для чего закон Бога давал правило; но это был свет, с помощью которого Он являл себя в силе своей благодати, но который был связан с Его отношениями с человеком, рассматриваемым святым или отделенным для служения Ему, и в то же самое время этот свет являлся прообразным изображением Бога. По сути этот свет служит прообразом Святого Духа. Это мы видим и в Откровении [Откр. 1,20; 3,1]. Но Святой Дух мог пребывать на Христе как человеке, причем без меры; или Он мог действовать в других от Христа и посредством Его благодати либо как Дух пророчества (это относится исключительно ко времени перед Его приходом), либо несколько иным образом более изобильно и совершенно, как это было после воскресения и прославления Христа, когда Святой Дух сам сошел на землю. Но какими бы ни были эти проявления и манера действия Духа в людях, само это действие осуществлялось перед Богом, чтобы явить Его в силе самого Духа; однако священство имеет особую важность здесь для нас, чтобы сохранять эти отношения между силой Святого Духа и служением людей, в которых Он явил себя, чтобы этот свет светил всегда (глава 27,20-21). Вот почему в следующей главе мы сразу видим повеление об установлении священства (гл. 28).
Исход — Глава 28
Одежды первосвященника
Священнические одежды состояли из всего того, что связано с личностью Христа в Его характере священника: нагрудник [наперсник], ефод, верхняя риза, хитон, пояс и кидар. Ефод был исключительно священническим одеянием; он был выполнен из тех же материалов, что и завеса скинии, только в завесе не было золота, но были изображены херувимы (однако все внутри, за завесой, было из золота, поскольку управление Бога и суд — во Христе как Сыне человека); в ефоде было золото, но на нем не было херувимов, поскольку священник должен иметь божественную праведность, однако он не занимал место господства и управления (сравните Чис. 4). Ефод также символизировал внутреннюю чистоту и совершенства, присущие Христу. Пояс был символом служения и был выполнен из тех же материалов, что и ефод, к которому он относился. Одетый в эти одежды славы и красоты, первосвященник носил имена двенадцати колен народа Бога, представленных таким образом Богом в их численности и в их завершенном порядке. Эти имена находились также на плечах [раменах] первосвященника, что говорит о том, что он носил груз их управления, и на нагруднике, что указывает на то, что они были на его сердце, — этот нагрудник был неотделим от ефода, то есть от его священства и его явления перед Богом. Первосвященник также носил суд народа Бога пред Ним, согласно Его свету и Его совершенствам присутствия Бога, и посредством этого священник поддерживал их в суде в Его присутствии согласно требованиям этого света и этих совершенств. Поэтому они искали ответы через урим и туммим, которые были в нагруднике, ибо мудрость нашего поведения должна соответствовать положению перед Богом. На подоле ризы ефода были желанные плоды и свидетельство Святого Духа, которые зависели от священства. Я полагаю, что Христос, входя в небеса, дал услышать о себе через Святого Духа, действующего в Его народе, что образно изображено этим подолом одежды первосвященника (сравните Пс. 133,2); и Он даст также услышать о себе через Его дары, когда Он выйдет с небес. А пока Он носит там, куда Он вошел, также беззакония святых приношений в святости перед вечным Богом; (эта святость [в рус. святыня], необходимая, чтобы придать угодность приношениям, находится на самом Его челе). Не только Его народ, но и их несовершенные служения представлены согласно божественной святости, присущей Ему.