Что касается нравственного значения прообраза Чермного моря, оно, несомненно, олицетворяет собой смерть и воскресение Иисуса (с точки зрения реального осуществления дела в его собственной действенности, как избавления посредством искупления) и Его народа, рассматриваемого в Нем. Бог действует здесь, чтобы вывести народ через смерть из греха и плоти [во фр. варианте «и нынешнего века»], полностью избавляя от того и другого посредством смерти, в которую вошел Христос, и следовательно, в безопасное место от всех посягательств врага. Что касается нашего положения и принятия, мы приведены к Богу — наше теперешнее место в мире становится, таким образом, пустыней на нашем пути к славе. Посредством веры мы уже сделаны участниками этого избавления. Укрытые кровью от суда Бога, мы избавлены (Его силою, которая действует во благо нам, воскрешая нас со Христом) от власти сатаны, князя этого мира. Кровь, сохраняющая нас от суда Бога, является началом избавления. Сила, оживившая нас во Христе, сошедшего для нас в смерть, избавляет нас от всей силы сатаны, преследующего нас, и, что касается совести, от всех его нападок и обвинений. Мы покончили с плотью как нашим положением перед Богом и с властью сатаны, и, приведенные к Богу, мы в этом мире с Ним. Мир, который хотел следовать этим путем, поглощен.
Чермное море — конец событий, но начало христианского пути
Чермное море, рассматриваемое как исторический прообраз будущих путей Бога по отношению к Израилю, завершает последовательность событий, относящихся к освобождению народа. То же самое и в отношении нас. Мы приведены к Богу. Поэтому прощеный разбойник мог пойти прямо в рай. Как нравственный прообраз, оно представляет начало пути христианина в узком смысле этого слова, иначе говоря завершение искупления, благодаря которому душа начинает свой христианский путь, но этот путь представлен как проходящий в этом мире, и этот мир становится пустыней ее странствований, мы же не во плоти.
Исход — Глава 15
Победная песнь осуществленного избавления и надежда вхождения в святилище
После Чермного моря мы вступаем в пустыню. Израильтяне поют победную песнь (глава 15). Бог повел их своей силой, в свое святое жилище. Но они находятся в пути, не в Ханаане. Он приведет их к жилищу, которое Он устроил, которое Его руки приготовили для них, — то же самое и для нас. Их враги не в состоянии будут помешать этому. То же самое относится и к нам. Есть и третье, о чем поется в этой прекрасной песне, — желание построить скинию для Сущего. Это одна из величайших привилегий, являющаяся результатом искупления. Бог не обитал ни с невинным Адамом, ни с Авраамом, сосудом обетования и корнем обладания им. Однако когда свершилось искупление, то, с одной стороны, Бог был полностью открыт, а с другой стороны, человек был полностью искуплен. Затем Бог естественно, так сказать, приходит, чтобы пребывать с людьми, находясь среди них (Исх. 29,46). Здесь это внешнее освобождение, для нас — вечное. Однако сам принцип, важный и благословенный, показан ясно. И, заметьте, речь идет не о нашем желании пребывать с Богом, а о Его обитании с нами, хотя эти мысли связаны одна с другой; и желание сердца, чтобы Он сделал это здесь, на земле. Это в действительности никогда не будет полностью так, прежде чем не исполнится стих 17; но это желание благое, как и желание Давида, и мы теперь созидаемы в жилище Бога посредством Духа. Представлены три мысли: мы приведены к святому жилищу Бога, есть желание приготовить Ему жилище, и затем то, которое Он приготовил [правильный перевод концовки ст. 17: «Святилище, которое Твои руки приготовили, Господь»]. Скиния соответствует пустыне. Израильтяне поют об избавлении, уже свершенном силою Бога, а также о надежде войти во святилище, которое создали Его руки.
Еще на пути к славе; осознание избавления, сопровождаемое радостью
Освобождение народа сопровождается полной радостью, которая, имея свой источник в осознании этого совершенного избавления силой Бога, охватывает всю широту Его намерений во благо Его искупленных, а также знает, как использовать эту самую силу для уничтожения всей силы врага. Израильтяне воспевают избавление Бога, заметьте, прежде чем сделать первый шаг по пустыне. Душа, еще связанная с Египтом (то есть во плоти, на основании дитя Адама), не только является ответственной перед Богом, но ее положение перед Богом, зависящее от ее действий согласно этой ответственности, все еще является неопределенным, и душа находится в страхе. Пустыня может быть в высшей степени горькой и мучительной; но мы свободны и там с Богом, ведомые в Его святое жилище посредством искупления и посредством избавляющей руки нашего Бога. Однако искупленный рассматривается находящимся на пути к славе, еще не вступившим во владение обетованным жилищем Бога. Мы пришли к жилищу Бога, к самому Богу, но место, которое Он приготовил для святых — еще в будущем. Едом и Моав еще встанут на пути преградой, но народ Бога должен преодолеть ее. Важно видеть это различие. Однако искупленную душу следует рассматривать с двух точек зрения; во-первых, как находящуюся во Христе, где если речь идет о принятии, то все уже прочно и неизменно, — «потому что каков Он, таковы и мы в этом мире», имея дерзновение на день суда (1Иоан. 4,17 [таков правильный перевод этого стиха]); во-вторых, как пребывающую в пустыне, где вера подвергается испытанию. Ибо пустыня — это то, чем является мир для нового человека.