Он стоял на стене крепости... Ветер трепал пряди чёрных волос, выбившиеся из пучка на затылке, хлестал ими по выбритому лбу и выбритой передней части головы... Рука сжимала ограждение... В лицо бил свежий сильный ветер... Молодой мужчина резко вдохнул воздух... Ему казалось, что ещё мгновение – и он задохнётся. Он слышал, как внизу вода бьётся о берег...
Не он первый заметил большой иноземный корабль, скользящий на некотором расстоянии от побережья к крепости:
– Коомоодзин!!!(2) - проорали чуть дальше на стене.
Воины следили за чужим кораблём с замиранием сердца. Друг? Враг? Помощь Иисуса? Или... посланник Сатаны?
– Судзуки!!! – крикнули снизу, – Нэмуранайдэ!(3)
Воин посмотрел вниз, на внутреннюю площадку в крепости.
Невысокий самурай, примерно одних лет с ним, погрозил ему рукой. На несколько мгновений отвернулся, слушая приказ начальника. Потом, как почувствовал, посмотрел вверх, улыбнулся Судзуки. Вытащил из-за ворота кимоно простой крест, поцеловал его. Затем выхватил катану из ножен и поднял над головой. Судзуки улыбнулся в ответ. Выхватил свой длинный меч и также поднял над головой...
Крики на стене отвлекли его.
Огромный корабль иноземцев подплыл ближе. На палубе суетились красноволосые. Они двигались между своих безобразных сооружений, что-то таскали...
– Тэки!!!(4)- опомнившись, проорал Судзуки.
Первый вражеский удар лизнул по стене около него...
Казалось, что мир взорвался... Осколки камня брызнули во все стороны... Стена под Судзуки сломалась... Закричали люди вокруг него... Мир покачнулся... и он с криком рухнул в холодную воду... Страшный корабль выстрелил опять – и что-то тёмное пролетело над падающим Судзуки... И когда воин ушёл под воду, то обломки стены тонули вместе с ним... Катана выпала из руки от удара об воду, но короткий меч остался... тяжёлый... невыносимо тяжёлый... он тащил на дно... обломок вгрызся в воду возле ноги... саднящая боль в голени...
Петренко-старший в тот же день, ещё до прихода врача, решил избавиться от кинжала. На всякий случай. Врач сказал, что болезнь вызвана большим нервным напряжением. Едва он ушёл, отец рванулся к комоду... Потом с усилием заставил себя обождать – надо было сыну холодное полотенце на голову положить или лекарство дать... А когда позже схватил свёрток, развернул и посмотрел на кинжал... То не смог с ним расстаться... Как будто приковало его к себе проклятое лезвие... Дрожащими руками затолкал кинжал в ножны, дрожащим пальцем провёл по царапинам на ножнах... Сейчас и он подумал, что эти линии напоминают какой-то узор... Который имел какой-то смысл... но мог ли быть смысл в каких-то царапинах? Что за бред?! Мужчина мрачно захлопнул ящик. Потом нервно оглянулся на сына – тот всё ещё лежал на его кровати, в ботинках. Которые, кстати, надо было снять.
Рука Максима дёрнулась, сгребла покрывало.
– Но-бо-ру... – прошептал он.
– Что? – отец торопливо подскочил к нему, – Что ты сказал? Воду набрать? Так я сейчас...
Мальчик тяжело дышал, пот скатывался по его лицу. Он провалился в забытьё... Он видел такой яркий сон...
Сумерки спустились на город. Два подростка крались по улицам между скоплений деревянных домов. Тот, который был ниже, уверенно шёл вперёд. Тот, что следовал за ним, повыше, всё время пугливо оглядывался, сжимал рукоятку короткого меча.
– Нобору! Может, не стоит?
Темнота сгустилась. Площадь, на которой был манеж для лошадей, казалось, была поглощена мраком. Ивы, росшие вокруг манежа, своими силуэтами напоминали скрюченных и сгорбленных чудовищ. Темнела над домами пожарная вышка с большим колоколом. Луна освещала город очень лениво, лишь кое-где выхватывая из темноты силуэты строений.
– Ты сын самурая или сын торговца? – язвительно отозвался шедший впереди.
– Да как ты смеешь?! – прошипел идущий вторым.
– Вот то-то и оно! А я уж подумал, что ты испугался ещё не услышанного кайдана или ночного города, – хмыкнул Нобору.