Заслуживает упоминания еще один момент, связанный с грамматиками вида (35). Мы описали эти грамматики как механизмы для порождения предложений. Эта довольно обычная формулировка может, пожалуй, навести на мысль, что грамматическая теория в какой-то мере асимметрична в том смысле, что грамматика становится на точку зрения скорее говорящего, чем слушающего, что она имеет дело с процессом производства высказываний, а не с «обратным» процессом анализа и реконструкции структуры заданных высказываний. В действительности грамматики рассмотренного нами вида вполне нейтральны по отношению к говорящему и слушающему, по отношению к синтезу и анализу высказываний. Грамматика не говорит нам, как синтезировать конкретное высказывание; она не говорит и того, как анализировать то или иное заданное высказывание. Фактически задачи, которые должны решать говорящий и слушающий, тождественны в своем существе и выходят за пределы компетенции грамматик вида (35). Каждая такая грамматика есть просто описание некоторого множества высказываний, именно тех, которые она порождает. С помощью этой грамматики можно реконструировать формальные отношения, справедливые для высказываний в терминах модели непосредственно составляющих, трансформационной структуры и т. п. Может быть, данный вопрос станет более ясным, если прибегнуть к аналогии с отделом химии, трактующим о структурно возможных соединениях. Об этой теории можно сказать, что она порождает все физически возможные соединения точно так же, как грамматика порождает все грамматически «возможные» высказывания. Она может служить теоретической базой для качественного анализа и синтеза конкретных соединений, точно так же, как грамматика может служить базой при решении таких проблем, как анализ и синтез конкретных высказываний.
6. О ЗАДАЧАХ ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ
6.1.
В §§ 3,4 описаны две модели лингвистической структуры: простая теоретико-коммуникационная модель и формализованный вариант анализа по непосредственно составляющим. Обеони оказались неадекватными, и в § 5 я предложил более сильную модель, сочетающую уровень непосредственно составляющих и грамматические трансформации, которая предназначена восполнить недостатки предыдущих моделей. Прежде чем переходить к изучению этой возможности, я хотел бы разъяснить некоторые исходные моменты, лежащие в основе метода данного исследования.
Главное в настоящем обсуждении лингвистической структуры — это проблема обоснования грамматик. Грамматика языка L есть в сущности теория языка L. Любая научная теория, основываясь на конечном числе наблюдений, стремится установить соотношения между наблюденными явлениями и предсказать новые явления, сформулировав общие законы в терминах гипотетических конструктов, таких, как (в физике, например) «масса» и «электрон». Подобным же образом грамматика английского языка основывается на конечном множестве высказываний (наблюдений) и содержит некоторые грамматические правила (законы), сформулированные в терминах конкретных фонем, групп и т. п, английского языка (гипотетические конструкты). Эти правила выражают структурные соотношения между наблюденными предложениями и бесконечным числом предложений, порождаемых грамматикой независимо от этих наблюденных предложений (предсказания). Наша задача состоит в выработке и уяснении критериев выбора правильной грамматики для каждого языка, то есть правильной теории этого языка.
В § 2.1 были упомянуты два типа таких критериев. Ясно, что каждая грамматика обязана удовлетворять определенным внешним условиям адекватности; так, например, порождаемые ею предложения должны быть приемлемы для природного носителя языка. В § 8 мы рассмотрим некоторые другие внешние условия этого рода. Кроме того, мы предъявляем к грамматикам требование общности; мы требуем, чтобы грамматика данного языка была построена в соответствии с определенной теорией лингвистической структуры, в которой такие понятия, как «фонема» и «группа», определяются вне зависимости от всякого конкретного языка[29]. Если опустить либо внешние условия, либо требование общности, у нас не будет оснований для выбора среди большого числа совершенно различных «грамматик», каждая из которых совместима с данной совокупностью наблюденных высказываний. Но, как мы заметили в § 2.1, эти требования в своей совокупности представляют весьма сильный критерий адекватности для общей теории лингвистической структуры, а также для множества грамматик, которые созданы на ее основе для конкретных языков. Заметим, что ни общая теория, ни конкретные грамматики не фиксированы с этой точки зрения раз навсегда. Прогресс и пересмотр могут осуществляться в силу открытия новых фактов, касающихся конкретных языков, или чисто теоретического проникновения в организацию языковых данных, т. е. построения новых моделей лингвистической структуры. В этой концепции, однако, нет круга. В любой момент времени мы можем попытаться сформулировать со всей возможной точностью как общую теорию, так и множество связанных с ней грамматик, которые обязаны удовлетворять эмпирическим, внешним условиям адекватности.
29
Предполагается, что эти два условия соответствуют тому, что имел в виду Ельмслев, говоря о пригодности и произвольности лингвистической теории. Ср. L. Hjelmslev, Prolegomena to a theory of language (Memoir 7, Indiana University Publications in Anthropology and Linguistics), Baltimore, 1953, p. 8 [в переводе на русский см. «Новое в лингвистике», вып. 1, Изд-во иностранной лит-ры, М., 1960, стр. 275. —Прим. ред.]; в этой связи см. также рассужление Хоккета о «метакритериях» в лингвистике («Two models of grammatical description», «Linguistics Today» = «Word», 10,p. 232—233).