Многие проблемы морфемного анализа также получают совершенно простое решение, если мы примем общее направление, охарактеризованное выше. Пытаясь разработать процедуры открытия грамматик, мы естественным образом приходим к необходимости рассматривать морфемы как классы последовательностей фонем, т. е. как единицы, имеющие конкретный фонемный «состав» в некотором совершенно буквальном смысле. Это ведет к помехам в таких общеизвестных случаях, как английское took /tuk/, где трудно, не прибегая к искусственности, связать какую бы то ни было часть слова с морфемой прошедшего времени, присутствующей в виде jtl в walked /wokt/, а также в виде /d/ в framed /freymd/ и т. д. Можно избежать всех этих проблем, рассматривая морфологию и фонологию как два различных, но взаимозависимых уровня представления, связанных в грамматике посредством морфофонемных правил типа (19). Так, took представляется на морфологическом уровне в виде take+past, подобно тому как walked можно воспринимать в виде walk+past. Морфофонемные правила (19 II) и (19 V), соответственно, превращают эти цепочки морфем в /tuk/ и /wokt/. Единственная разница между этими двумя случаями состоит в том, что (19 V) является гораздо более общим правилом, чем (19 II)[36]. Если мы откажемся от мысли, что более высокие уровни в буквальном смысле слова построены из элементов более низких уровней (а я думаю, что мы должны это сделать), то станет куда более естественным рассматривать даже такие абстрактные системы представления, как трансформационная структура (где каждое высказывание представляется последовательностью трансформаций, посредством которых оно получается из терминальной цепочки грамматики непосредственно составляющих), в качестве лингвистического уровня.
В действительности, становясь на ту точку зрения, что уровни взаимозависимы, или принимая концепцию лингвистических уровней как абстрактных систем представления, связанных между собой только общими правилами мы вовсе не оказываемся вынужденными оставить всякую надежду найти практичные процедуры открытия грамматик. И все же, по-моему, не подлежит сомнению, что сопротивление смешению уровней, равно как и мысль, что каждый уровень в буквальном смысле слова строится из элементов более низкого уровня, имеют источником стремление разработать процедуры открытия грамматик. Если мы откажемся от этой цели и будем проводить ясное различие между справочником полезных эвристических процедур и теорией лингвистической структуры, то останется мало оснований отстаивать любую из этих довольно шатких позиций.
Многие общепринятые точки зрения окажутся несостоятельными, если мы сформулируем наши цели предложенным выше образом. Так, утверждают иногда, что работа в области синтаксической теории в настоящее время преждевременна, поскольку многие проблемы, возникающие на более низком уровне фонетики и морфологии, не решены. Совершенно справедливо, что высшие уровни лингвистического описания зависят от результатов, полученных на низших уровнях. Однако в определенном, вполне разумном смысле, верно также и обратное. Выше мы видели, например, что было бы абсурдным или даже безнадежным устанавливать принципы построения предложений в терминах фонем или морфем, однако только разработка таких высших уровней, как уровень непосредственно составляющих, показывает нам, что нет смысла предпринимать эту тщетную попытку на низших уровнях[37]. Подобным же образом мы утверждали, что описание структуры предложения через анализ по непосредственно составляющим теряет силу вне определенных границ. Однако только разработка еще более абстрактного уровня трансформаций может подготовить почву для разработки более простой и адекватной методики анализа по непосредственно составляющим в более узких границах.
Грамматика языка —это сложная система с многочисленными и разнообразными связями между ее частями. Для исчерпывающей разработки одной части зачастую полезно или даже необходимо иметь некоторую картину системы в целом. Итак, я думаю, что мнение, будто синтаксическая теория должна ожидать решения проблем фонологии и морфологии, совершенно несостоятельно и не зависит от того, занимаемся ли мы проблемой процедур открытия или нет. Однако я уверен, что это мнение питается ложной аналогией между порядком разработки лингвистической теории и предполагаемой очередностью операций при открытии грамматической структуры.
36
Хоккет дает весьма ясное изложение этого подхода к уровням в «A manual of phonology», 1955, p. 15. В «Two models of grammatical description» (см. «Linguistics 1 odayx=«'Word», 10, 1954,p. 210—233) Хоккет отбрасывает решение, весьма сходное с тем, которое только что было предложено, на том основании, что «took и take частично сходны по фонемному виду, точно так же как baked и bake; они сходны также по значению; этого факта нельзя упускать из виду» (стр. 224). Но сходство значений не упускается из виду при нашей формулировке, поскольку морфема past налицо в морфемном представлении как слова took «взял», так и слова baked «пек». Сходство фонемного вида также может быть обнаружено при данной формулировке морфсфонемного правила, которое превращает take+past в /tuk/. Без сомнения, в реальной морфемной системе мы сформулируем это правило в виде:
ey —> u в контексте t—k+past.
Это позволит нам упростить грамматику посредством обобщения, которое обнаружит параллели между take «взять» — took «взял», shake «трясти» — shook «тряс», forsake «покинуть» — forsoo к «покинул» и в более общем случае между stand «стоять» — stood «СТОЯЛ» и т. п.
37
См. N. Сhоmskу, М. Halle, F. Luкоff, On accent and juncture in English («For Roman Jakobson», 's-Gravenhage, 1956, p. 65—80), где рассматриваются явления на всех высших уровнях (включая ' морфологию, непосредственно составляющие и трансформации), связанные с выбором того или иного фонемного анализа.