– Зато какой у вас воздух, – ответил Олег и вдохнул полной грудью. – У нас теперь даже в горах уже не так свободно дышится.
– Наши паровозы портят природу, – категорически возразил Батрид. – Скоро все провоняет дымом.
– Вы так не любите Центрум?
– Нет, я просто недоволен ходом нашей истории, – ответил Батрид и так глянул на Шергина, что стало ясно – он недоволен вопросом.
Тут оба осла как по команде остановились и нервно запрядали ушами.
– Мартышей чуют, – тихо сказал Лано, вглядываясь в ставший густым лес. – Они их не любят.
– Мартышей? – Шергин услышал новое для себя слово.
– Да, есть такие звери в лесу. Некоторые даже считают их разумными. Однако мартыши пугают по ночам ослов в стойбищах. Никто не знает, зачем и как они это делают. Но… – профессор спешился, – в общем, если мартыша не прогнать, осел и шага дальше не сделает.
Батрид подобрал с дороги камень и швырнул его в заросли. Потом еще один. Камни шуршали в листве, но ничего не происходило. Но когда Лано взял в руки третий камень, ветки густого кустарника зашевелились. Кто-то, не скрываясь, быстро убежал прочь. Ослы немедленно успокоились.
– Поехали, – сказал Батрид. – Ушел.
Животные как ни в чем не бывало снова дробно застучали копытцами по камням. Лесная дорога, мощенная сотни лет назад, уже подходила к городу, к Ректорату. Навстречу стали попадаться люди – кто пешком, кто верхом на таких же осликах. Проскакал на коне человек в униформе. Федеральный курьер, объяснил Батрид. Чуть позже появились люди на велосипедах, то ли праздно катающиеся, то ли спешащие по делам. А потом были городские ворота, распахнутые настежь, без всякой охраны, и Олег со своим научным руководителем уже ехали по прямым и широким улицам Ректората.
От аскетизма Депозитария здесь не осталось и следа. Дома в столице были богатые, в два, три и даже четыре этажа. С подоконников и маленьких балконов свешивались гирлянды ползучих растений. Вдоль проезжей части выстроились ряды аккуратно подстриженных невысоких деревьев. Витрины магазинов, торговавших одеждой, украшениями и дорогими продуктами, блистали роскошью. Само здание, где находился кабинет ректора, напоминало помесь дворца и кафедрального собора. У входа посетителей встретил служка, видимо, знавший Батрида в лицо. Он кивнул и, не говоря ни слова, принял поводья и увел животных во внутренний дворик.
– Ну что, как раз время визита. Мы прибыли секунда в секунду. Мы не заставили ректора ждать. – Профессор глянул на большие башенные часы, украшавшие фронтон.
У Олега засосало под ложечкой. Визит к ректору вызывал у него смутную тревогу.
В отличие от Депозитария ни в самом Ректорате, ни в резиденции ректора охранников не было, обстановка была демократичной и свободной. В приемной их встретила немолодая секретарша. Она поздоровалась с профессором, не обращая никакого внимания на аспиранта. Предложила сесть, опять же – только Батриду. Олег вежливо остался на ногах, но Лано хитро подмигнул и похлопал по ручке кресла рядом с ним.
– Я сейчас узнаю, может ли господин Турбах вас принять, – сообщила секретарша и скрылась за большими, обитыми светлой кожей дверями, ведущими из приемной в кабинет.
– Не обращай внимания. Чем ничтожнее функционер, тем важнее он старается выглядеть, – шепнул Лано, впервые обратившись к Олегу на «ты».
Секретарша вернулась, ничего не говоря. Словно забыв о посетителях, она села на свое место за столом у окна, порылась в бумагах и как бы невзначай сообщила: «Заходите, ректор вас примет».
Ректор, профессор Турбах, был крупным полноватым человеком, на голову выше Батрида и почти одного роста с Олегом. Его слегка запущенная одежда, черные круги под глазами и длинные причесанные, но давно не стриженные волосы создавали впечатление человека, полностью поглощенного работой и не заботящегося о своей внешности. Впрочем, крупный солитер в золотой оправе, украшавший ослабленный галстук, подсказывал Олегу, что образ этот скорее напускной.
– Очень рад. – Ректор вышел навстречу посетителям и пожал руку Батриду. – Как поживаете, профессор?
– Спасибо, спасибо! – Батрид ответил на рукопожатие. – Разрешите представить вам моего аспиранта по случаю начала его научной работы. Он прибыл с Земли.
– Очень рад, очень. – Ректор вяло принял ладонь Олега, который в ответ невнятно пробормотал свою фамилию. Впрочем, ректору было все равно.
Он уселся в свое кресло с резными деревянными подлокотниками. На столе ректора царил живописный хаос. Пачки документов, чернильный прибор в виде старинной крепости, осажденной варварской конницей, часы, встроенные в корабельный штурвал, статуэтка пресс-папье из малахита – обезьяна с черепом в руках и плоскогубцами, которые она держала пальцами ног. На стене за спиной ректора – коллекция старинного холодного оружия, развешанного зловещим веером. В углу – флаг Лореи.