— А что насчет вас? Быть может… вы отправитесь с нами?
— О, не беспокойтесь насчет меня. Меня не тронули даже тогда, в тот черный день… Видимо, сочли, что я не представляю угрозы, и, к сожалению, были правы. Возраст… Что уж говорить о нынешнем времени. Идите.
Подгоняемые словами старика и взмахом его ладони, путники покинули комнату и направились вслед за стоявшим в коридоре служителем. Был ли это тот же самый, или другой — понять было невозможно. Все серокожие и так-то были на одно лицо, а уж если это лицо вырезано на маске…
— И что? — осторожно спросила Хель у недовольного Ли, явно проклинающего про себя на все лады упертого жреца. — На этом наша миссия закончена?
— Еще нет, — буркнул тот. — Осталась самая сложная часть — выбраться отсюда живыми.
***
Оставшись в одиночестве, старик закрыл глаза и позволил себе расслабить ненадолго спину. В последнее время удерживать ее идеально прямой все время становилось невероятно мучительно, но вбитые когда-то в молодого послушника принципы не позволяли проявлять слабость при посторонних. Конечно же, если ты не хочешь специально показаться более жалким, чем есть на самом деле…
Шаги в коридоре он слышал прекрасно. Старик заслуженно гордился чуткостью своего слуха и зрения, а многолетнее проживание в храме позволило приспособится к некоторым… особенностям его внутреннего строения. И сейчас он совершенно не напрягаясь отслеживал перемещения гостей — как уходящих, успевших удалиться на несколько сотен метров, так и входящих в боковой коридорчик по указанию очередного безликого проводника.
Пара визитеров молча прошла к противоположной стене и присела на каменный уступ, терпеливо ожидая, пока он обратит на них внимание. Подождав пару минут, старый жрец решил, что этой форы вполне достаточно, и негромко произнес:
— Приветствую, уважаемый Марий. К сожалению, я не знаю имени сопровождающего вас молодого человека…
— Это Ланс, мой ученик, — отозвался старший из гостей.
— О, ему повезло с учителем… Что же привело вас ко мне, Марий? Я думал, что все вопросы между нами решены давным-давно?
— Это действительно так, и я ни в коем случае не стал бы беспокоить вас, но… К нам попала информация о желании «непримиримых» нанести вам визит в самое ближайшее время. А, как вы понимаете, мы никак не можем проигнорировать этот сигнал, каким бы ненадежным он ни был.
— Мне казалось, ваша война с непримиримыми закончилась? — удивился старик.
— К сожалению, не со всеми. Некоторые из них не прислушались к голосу разума и продолжают причинять… неудобства. Мой господин недоволен, и требует в самые кратчайшие сроки решить этот вопрос.
— Жаль, очень жаль… но, опять же, я не вижу, чем я могу помочь вам в этой ситуации? Сам я к непримиримым не отношусь — вам прекрасно известна моя позиция. Надеюсь, вы не хотите предложить мне участвовать в захвате моих бывших братьев и сестер?
— О, нет, что вы. Мы никоим образом не желаем нарушать условия нашего договора и уважаем ваш нейтралитет. Мы явились к вам лишь для того, чтобы предупредить об этой неприятной ситуации. Вмешивать вас мы не собираемся, но прореагировать на поступивший сигнал будем обязаны.
— Приятно слышать, что кто-то еще помнит о старых договорах, приятно слышать. Могу я попросить вас об одолжении? Не могли бы вы проводить меня до ближайшего выхода на террасу? В последнее время мне довольно сложно совершать такие длительные прогулки, и все реже получается взглянуть на закат… Он здесь сказочно прекрасен, знаете ли. Одна из немногих действительно красивых вещей в этом мире.
— Конечно, — Марий и несколько замешкавшийся Ланс шагнули навстречу старику и подхватили его под локти с двух сторон, помогая встать. Придерживаемый с боков, жрец довольно быстро шагал по коридорам, то и дело сворачивая в боковые проходы и поднимаясь по коротким лестницам. Его спутники моментально запутались в этом лабиринте и при всем желании не смогли бы быстро найти обратный путь.
— Меня редко навещают, — неторопливо говорил старик на ходу. — И совсем редко приходят с приятными новостями. Вот и вы явились лишь для того, чтобы нести смерть и продолжать давным-давно выигранную войну.
— Почему же вы вините нас? Обратите ваши слова к проигравшим, что не желают признавать очевидного! — горячо проговорил Ланс, не выдержав. — Наш господин простит их за участие в неправом деле, он милостив и милосерден!
— В неправом деле? То есть, вы считаете, что ваш господин был прав в той войне?
— Конечно же! А как же иначе? Достаточно изучить историю, и никаких сомнений не останется!