Змей рассмеялся.
— Так вот о причине, — начал Максим. — Я не буду рассказывать историю о том, как я тут очутился, как за мной охотились ваши, Глен, коллеги, следили, ваши, Леонардо, бойцы, пытался что-то прознать ты, Ян, про Карла я просто молчу. Но я не о себе сейчас. То есть, я о себе, но в нашем общем котле. Насколько я понимаю, времени у нас мало. Или, если быть ещё более точным — времени совсем нет! Итак, я со своей подругой, ныне принцессой, в Городе. Одновременно в Городе происходит ряд событий, мне совершенно неясных. Начнем с криминала. Наркотики. Я попал в среду, где их употребление не осуждается, вместе с тем туда пришли люди серьезные и стали чинить то, что карается законом. Я не буду уточнять. Позже, как я узнал от Яна, этим занялись на очень высоком уровне, но ничего не раскрыли. Ян, поддержишь?
— Дело вёл мой друг, звали его Симба, он так долго копал это, при том, что ему было пора на пенсию, но ничего раскопать не смог, ни на дюйм не продвинулся. Его убили просто так. Показательно. Профессионально и показательно. Кто? Зачем? Я долго вел расследование убийства, но также не пришёл ни к чему, несмотря на то, что в руках у меня был дневник одного из людей Князя — Термита. Оказалось, всё просто, — наркотики тут не при чём. Глен?
— Всё дело было в инсценировке перепродаж героина с участием Диего Санчеса. Курировал со стороны МГБ я. Курировал со стороны человека, затеявшего всё это, Карл. Змей курировал процесс со стороны наркобизнеса.
— Чтоб было короче, я резюмирую, — сказал Максим. — Мне тоже будет, что сказать отдельно, но позже. Все присутствующие здесь в той или иной степени задействованы в этих кратко изложенных махинациях. Указание шло сверху. Теперь этому верху нужно избавляться от исполнителей. Ото всех нас.
— Я не услышал имя полицейского, — вставил Змей.
— Он владеет дневником Термита и в курсе всех его дел. И его и…
— МГБ, — подсказал Глен
— И моих? — спросил Змей.
— Более чем, — улыбаясь, ответил Гашек.
— А где Карл? — не унимался Змей.
— Карл в центре всего, поэтому ему отвечать за каждую нить.
— Я внесу свою лепту, — сказал Максим. — Принцессу украли люди Раджи по указанию неизвестного человека, которого вы называете хозяином Карла, при непосредственном участии Томаса Шнайдер. Его участие вы вчера наблюдали.
— Тут подробней, — предложил Гашек.
— Шнайдер собирался короновать совсем другую даму.
— Дай угадаю, — вставил Гашек, — Жанну Роллан.
— Отговорили, — сказал Хайден.
— Судя по всему, нужные люди участвовали, — произнес Змей. — А если учесть, что Филипп Роланн… С вами неинтересно, господа.
— И это ещё не всё, — продолжил Глен. — Все эти нарко-войны были организованы не с целью компрометации Санчеса. Они отвлекали от чего-то, чего никто из нас не знает. Или ставили себе целью что-то, чего мы не знаем.
— Очистить Город от этого мусора: Князей, Ченов, Змеев, — предположил Змей.
— Это да, — сказал Глен. — Но и это было пылью в глаза.
— Кому её пускали? — спросил Гашек.
— В частности, моему боссу, — сказал Глен.
— Теперь, не босс, а Глен «под косой», — сказал Карл. — Змей, ты «под косой».
— Со мной? — начал Гашек.
— Риторический вопрос. Ты знаешь, кто заказал твоего друга.
— И для чего, — добавил Змей.
— Это Фернандо Коста, — сказал Глен. — У нас общая головная боль.
Наступила пауза. Все задумались о дальнейших действиях.
— Есть ещё ряд неоднозначных моментов, — сказал Максим. — Акира Такеши.
— Вопрос снят, — сказал Карл. — На данный момент. Но рядом дочь Манчини.
— И теперь совсем неясная ситуация, — сказал Гашек. — В дневнике Термита упоминается некий патент, к которому имеют отношение и Князь, и Термит, и сестра Термита, и Диего Санчес. Сдаётся мне, что это открытая проблема. Мне почему-то кажется, что эта бумажка нужна кому-то, кто остался жив — Софии Буковски. Мы это уже обсуждали, если помните. Патент может храниться либо у Буковски, либо у нотариуса, в банке, либо где-то ещё. Но, не является ли это обстоятельство камнем нынешнего преткновения.
— На что патент? — спросил Максим.
— На аренду земли, на севере, далеко на севере, у туземцев, — сказал Карл.
Максим с Карлом переглянулись.
— Мы к чему-нибудь пришли? — спросил Змей. — Кроме того, что все мы попали под каток, под комбайн, или, что кому лучше. Что скажет молодежь?
— У нас у всех есть доступ к такой информации, что мы можем попытаться качнуть это болото, — начал Максим.
— Которое раскачивало нас самих последние полгода, — закончил Гашек.
— Есть у меня человечек, — когда-то нужно воспользоваться всеми ресурсами, — способный и без ваших связей и знаний протащить всё, что нужно и выдать расклад, благодаря которому мы сможем действовать, — заметил Карл.
— Хотелось бы уточнить, мы сможем действовать как?.. — спросил Глен.
— Кто нас собрал у того и спрашивай, — предложил Карл.
— А человечек не похож на симпатичную девочку? — спросил Максим.
— Есть немного, и помощники есть. Но они дают расклад, напоминаю. Действуем мы сами. Вы меня поняли?
— Я повторю вопрос: мы сможем действовать как? — спросил Глен.
— Так, как будет нужно, — ответил Максим.
«Я могу передать свое знание, не силу, а знание, равному мне по силе, или пропитанному моей силой. Твоя музыка в лоне волшебства королевской крови. Твоя музыка, любимый, в лоне моей крови. Твоя…»
Звучало у Максима в голове. Только это у него и звучало. Но, это не было сказкой. Это не было сказкой!
Часть XII. Глава 13
Горничная вовремя заметила воду, вытекающую из-под двери ванной комнаты. Благо дверь была не заперта. Разбитый бокал валялся рядом с ванной, словно только что выскользнул из руки купальщицы. Голова была полностью под водой. В ванной комнате были обнаружены четыре бутылки из-под вина, две порожние, одна на две трети опустошенная. Из динамиков доносился вальс. Успей горничная на минуту позже, и ничего уже нельзя было сделать. «Скорая» примчалась мигом, благо знала, в чей дом её вызывают. Выкачав из легких воду, ныряльщице сделали промывание желудка. Никаких других процедур делать не пришлось. Жанна, закутавшись в халат, улеглась на кровать и мгновенно уснула.
Тем не менее, в прессу сей факт просочился. С отцом она это обсуждать не стала.
— Ты пыталась? Скажи, зачем ты хотела это сделать? — спрашивал он.
— Ничего я не хотела, — совершенно искренне отвечала она, — просто заснула.
Но для печати и телевидения это была, разумеется, попытка самоубийства. Вот только почву никто придумать не мог. Порвать с эстрадой, с такой славой… И так далее. В театре к Жанне относились так же, как прежде. А Жанна ходила по улицам и насвистывала песенку собственного сочинения:
— За счастье всех счастливых в этом мире. И за их любовь!..
Последующий период в прессе обозвали так: «Старая власть уже на чемоданах, а то и ушла, а новой ещё не видно». А вызвано это было следующими неприглядными событиями.
— И снова я вас ждал, — приветствовал Фернандо Коста вошедшего Глена Хайдена.
— И вы догадываетесь, почему я решил вас навестить? — скромно спросил Глен.
— Признаюсь, мне сложно представить что-то, о чём мы с вами можем говорить, придав лицу серьезное выражение и поправляя галстук.
— У вас, насколько я могу судить, вышло, — заискивающе проговорил Хайден.
— Вышло, но, я бы не был столь уверенным в том, что премьеру понравилось.
— Ему не понравилась идея коронации произошедшей, или не пришлась по душе намеченное его сыном мероприятие?
— Он был омрачен совокупностью событий.
— Но, мы спасли его сына от позора.
— Спас-то его я, если вы об этом. Или вы каким-то неизвестным мне образом намеревались донести эту весть до премьер-министра?
— Нет, что вы господин директор. Ни в коей мере. Я только хотел узнать, что-то изменилось в моём отношении?
— А вы на это так рассчитывали? Увы, повторюсь, карьеры вам не видать. Знаете, Диего Санчесу намерены предложить пост генерального прокурора. Так что, думаю, вашим делом займется лично он.