Спектра ненавидела тайны и не оставляла вопросов без ответа. Она, даже рискуя жизнью, докапывалась до истины. Её тяга к правде была одним из худших качеств, которые могли присутствовать в характере. Так считали другие люди, имеющие тайны не только от Спектры, но и от мира.
Наставница за секунду определяла кто друг, а кто предатель. Она во взгляде человека улавливала страх быть раскрытым и ни разу не ошиблась. Иное дело – найти улики, чтобы предъявить начальству. Слова ничего не стоят, кем бы ни были сказаны.
Взгляд Каила привлекли мелкие росписи на отшлифованной поверхности скалы, напоминающие мёртвый старославянский язык. Прочитать он не мог ни слова – текст был написан одной длинной строкой без запятых и отступов, а буквы походили на египетские иероглифы, хотя таковыми не являлась.
Чуть выше надписи располагались схематические рисунки, множество раз отображающие одну картину: пять механиков стояли вокруг человека, от которого исходили магнитные волны.
– Кто он? – Каил задал вопрос о человеке на рисунке, хотя знал ответ.
Несмотря на странные события, происходившие в последнее время, он до сих пор отрицал свою значимость. Он никогда не оценивал себя высоко, но если бы в него поверили другие, то он бы тоже в себя поверил.
– Это ты, Каил, – раздался знакомый девичий голос.
Миронов обернулся и увидел у выхода из пещеры Тину в чёрном латексном костюме и плаще до пола. Её окружали шесть медиков, держащие Спектру под прицелом автоматов.
Стало ясно, что за «нечисть» из легенд ошивается в скалах.
Из-за громоздких камней выбежал знакомый волчара и сел у ног Тины, виляя хвостом, как пропеллером. Она потрепала животное по голове и, осыпая хвалебными речами, дала кость.
– Что ж вы так долго шли? Я заждалась, – Тина говорила с утрированным недовольством. – Надеюсь, вы Лизу не обижали?
Она указала на волчицу, которая с чавканьем обгладывала кость.
В голову Спектры закралась мысль, что Тина и её питомец идеально подходят друг другу – две одинаково безумные самки.
– Что тебе надо? Я уже говорила, информацию не получишь, – наставнице оставалось гадать, какую подлость придумала эта девица.
Тина способна на всё, и если ею управляло не желание отомстить… Неужели, соскучилась по объятьям Каила? Мысль о том, что он переспал с бывшей, раздражала Спектру. Хотелось забыть об этом, но не получалось – бесконтрольная фантазия рисовала всё до мелких деталей.
– У тебя есть нечто более ценное, чем информация, – Тина усмехнулась, обращаясь к Спектре. – Я видела, что было в лесу, и сразу поняла, кем является Каил.
– И кем же? – перебил он.
– Любимый, ты – такой же, как я. Это ещё раз подтверждает, что нам суждено быть вместе.
Тина подошла к Каилу и пыталась его гипнотизировать взглядом. Она не хотела сдаться и осознать, что любимого не вернуть.
Спектра пожелала расщепить девушку на атомы, но сдержалась.
– Ну, так кто я?
– Расскажу, если присоединишься к нам. Я расшифровала надписи и знаю гораздо больше, чем «Синтез», – Тина провела кончиками пальцев по его щеке. Она смотрела на Миронова широко распахнутыми, блестящими глазами, как на божество.
– Никогда.
Бывшая привыкла получать то, что хочет, и манило её недоступное. Она подошла к медикам, которые как стадо баранов кучковались у стены, и приказала схватить Каила.
Медики ринулись к нему, но Спектра выхватила из обоймы незаряженный пистолет и направила на них. Она надеялась, что это их остановит и даст время придумать план отступления. В центре пещеры, где нет ни единого укрытия, она была простой добычей. В отличие от Каила, у неё не было шансов уцелеть.
– Бросайте оружие или я его убью, – наставница приставила пистолет к голове Миронова и спряталась за его спиной.
Тина жестом остановила медиков.
– Ты не выстрелишь.
– Ещё как выстрелит, – Каил знал, что пистолет не заряжен.
– Но он же твой напарник. Нет, ты не сделаешь этого.
Она, глядя на Спектру, нервно улыбалась и мотала головой в знак отрицания. Попытки суетливо придумать, как заполучить Миронова живым, терпели провал.
– Я это как-нибудь переживу. А ты сможешь? – наставница была убедительна, и жестокость в глазах наглядно подтверждала сказанное.
– Пусть уходят, – с раздражением обратилась Тина к медикам, и они моментально опустили оружие.
Она указала Спектре на выход из пещеры и отошла с дороги.
Наставница попятилась на улицу, рукой придерживая Каила за плечо. Оказавшись вне зоны поражения, она убрала пистолет от его головы.
– Любимый, возвращайся, если передумаешь. Я буду ждать на нашем месте, – Тина верила, что рано или поздно он придёт.
Желание узнать правду сильнее других чувств.
Она была готова ждать вечность – без Каила существование не имело смысла. Когда Миронова забрали люди рабовладельца Джерада, Тина не смирилась и пять лет искала любимого, а, когда наконец нашла, оказалось, что он её давно забыл. Это сломило. Она ради Каила пожертвовала душой, запачкала руки кровью и стала одной из чёрных медиков, которых раньше презирала. Ей пришлось торговать телом – единственным, что на тот момент могла предложить в качестве оплаты за информацию. Ради парня она сошла с ума. Он же выбрал ту, которая его не ценила.
Каил ничего не ответил. Он не собирался возвращаться, даже если иного способа узнать правду не подвернётся. Тина сама виновата в его равнодушии.
Спустя столько лет, Миронов так и не сказал бывшей, что добровольно согласился поехать на шахты Джерада. Он не мог оставаться рядом с ней, узнав об измене. Тина утверждала, что спала с богатым мужиком, потому что отец нуждался в дорогостоящих лекарствах. Каил всё понял и простил, но трепетная любовь сменилась на глубочайшее равнодушие. В девушке погиб ангел, которого он лелеял. Она вмиг стала совершенно чужой.
Любовь к Тине пришла в двенадцатилетнем возрасте, а в четырнадцать девушка ответила на чувства. Миронов был у неё первым, но далеко не последним. Впрочем, как и она у него.
После Тины он не начинал серьёзные отношения. Был период, когда он жил словно в тумане, не запоминая имён и лиц партнёрш. Дни проходили бессмысленно-незаметно, но вот ему двадцать, и он воскрес благодаря Спектре. Как раз в тот момент, когда меньше всего ожидал.
Каил и наставница вышли на улицу, ощутив дыхание студёного ветра на коже. Со склона виднелась чуждая колония номер двадцать девять, к которой вела поросшая тропа. Оставалось немного – тридцать минут через хвойный лес, и можно насладиться теплом трактира. Спектра надеялась, что медики окажутся рассудительными и не станут преследовать.
– Здорово вы придумали. Я уж решил, что снова окажусь в плену у Тины. Вы же не выстрелили в меня, если бы пистолет был заряжен?
Миронов улыбался, считая ответ очевидным, но молчание и серьёзный взгляд наставницы заставили усомниться. Он не хотел видеть в Спектре монстра. Не могла же она выстрелить! Или могла…
– Если бы пистолет был заряжен, то я бы прикончила Тину. Убивать тебя – бестолковая трата пуль.
Спектра увидела, что он заволновался, когда пошла речь про убийство Тины. Наставницу раздражало особое отношение Каила к бывшей, будто он её до сих пор любил.
Миронов не хотел, чтобы Тина пострадала. Он чувствовал себя виноватым за негативные изменения в ней. У каждого чудовища есть создатель. Если бы он пять лет назад не ушёл – бывшая не скатилась бы на дно.
Несмотря на отрицание Спектры, Каил не мог избавиться от ощущения, что за любую ошибку наставница не побрезгует пустить ему пулю в голову. Даже враги так не устрашали, как Спектра. От них он знал, что ждать, а наставница оставалась книгой за семью печатями. Как бы он к ней ни подступался – она отторгала, словно инородное тело.