Тина поднесла чашку к губам. Её руки дрожали, и несколько капель чая пролились на грудь. Бывшую переполнял страх, который она прятала за фальшивой улыбкой.
– Ничего нового, – он опустил глаза. – Зачем тебе вдруг понадобилось их спасать? Ты ж недавно хотела пустить их на детали.
– Я не собиралась убивать механиков. Они сами отдадут запчасти, если я им помогу.
– Ты с ними общалась?
Каил настороженно глянул на Тину. Он не знал, что хочет услышать в ответ. Надоело быть одиноким, чувствовать себя выродком, но если бывшая тоже имеет дар, то сколько ещё людей могут управлять механиками, и как много из них захотят использовать роботов в злых целях?!
– Ну я же говорила, что мы с тобой похожи. У меня есть некоторые способности, но с твоими не сравнятся. Потом сам всё узнаешь.
– Ладно, допустим. И у тебя есть план, как спасти механиков?
– Есть, но тебе не понравится. Придётся уничтожить «Синтез». Не просто убить несколько бойцов, а стереть в пепел всех, кто причастен к этой организации.
Тина устремила внимательный взгляд на Каила и замерла с чашкой у губ, так и не сделав глоток. Она пыталась заранее прочитать ответ по выражению лица, но у Миронова ни один мускул не дёрнулся. Даже глаза не отображали эмоций. Он просто оцепенел, как замирает человек, узнавший новость, которая не умещается в голове.
– Согласен. Главный не прекратит войну.
– Думала, ты будешь против.
– Я слишком долго был добрым.
Каил покинул комнату, оставив Тину в полнейшем недоумении. Он и сам не ожидал, что согласится убивать людей, но «Синтез» десять лет уничтожал пришельцев. «Синтез» отнял у него Спектру – единственную женщину, с которой Миронов хотел бы провести всю жизнь. Главный и его последователи – зло, а зло положено искоренять. Каил помнил слова наставницы о том, что нельзя всех спасти, не запачкав руки кровью. В нынешнем случае в крови придётся утонуть.
Зайдя в спальню, которую Тина отвела специально для него, Миронов рухнул на кровать. Закрыл глаза ладонями, но это не помогало уйти от мира и проблем. Каил не узнавал себя и чувствовал, будто внутри сидит монстр и, разрывая когтями плоть, пробивается наружу.
– Да что ж я делаю…
Он ринулся к двери и всем существом желал убедить бывшую, что план – отвратительный. Миронов схватился за металлическую ручку, на секунду замер, а потом вернулся на кровать.
План действительно ужасен, но иных вариантов не существует. Либо «Синтез», либо пришельцы – в одной вселенной они не могут вместе существовать.
Каил ударил себя рукой по лбу, а потом ещё и ещё, но идеи не появились. Он вскочил, одним махом перевернул стул и, сорвав с кровати одеяло, разодрал материал на куски. Свернул простынь в комок и с силой кинул в угол, всей душой ненавидя не только жалкий кусок ткани, но и весь мир. Что ж это за добро такое, если ради него приходится убивать людей? Чем отличается от зла? Только цели разные, а методы достижения одинаковые. Нельзя всех спасти.
Миронов схватил подушку, с треском разодрал наволочку. Перья взлетели под потолок и, подобно снегу, застелили комнату. Осознав, что больше нечего крушить, сел на кровать и обхватил голову руками. Пульс стучал в черепной коробке, а лицо пылало, словно посыпали красным перцем.
– Ты в порядке? – Каил услышал голос Тины.
Он не заметил, как она вошла, и пожалел, что не запер дверь.
– Оставь меня.
Она села на кровать и обняла любимого. Миронов выскользнул из её рук и посмотрел диким взглядом, вызвав у неё волнение. Сейчас ему противны нежности, тем более от бывшей, а дебильные вопросы дико раздражают.
– Конечно же, я в порядке. Мне всего лишь предстоит уничтожить несколько сотен людей и убить женщину, которую я люблю! Что со мной может быть не так?
– Знай, ты поступаешь правильно. Ты спасёшь от гибели целую расу.
Она смотрела робко, немного приподняв брови. Если б Каил не знал Тину, то решил, что она искренне сочувствует. Но тут дело в другом – бывшая переживала, что её план провалится. Она всегда думала только о себе. Даже любовь к Миронову всего лишь фальшивка, очередная игра, в которую Тина хотела выиграть. Каил оказался единственным мужчиной, который не поддался на чары, и это не давало ей покоя.
– Почему именно я? Какого хрена мне досталась эта долбанная миссия? Вдруг я не справлюсь, и ты сделала ставку не на того «жеребца»?
– Не я делала ставку.
– Ну надо же, и что ж ещё я сегодня узнаю? А впрочем, не важно. Прощай.
Каил схватил из шкафа кожаную куртку и пошёл к двери.
– И куда ты?
– Без разницы. Лишь бы от вас подальше. Осточертело мне всё.
Каил выбежал из хрущёвки и направился в лес, в котором мечтал заблудиться и сдохнуть от холода. Он впервые не знал, что делать: любой его выбор вёл к смерти сотен, а то и тысяч существ. Пришельцы заслуживали жить не меньше, чем люди, но и бойцы «Синтеза» не виноваты, что их предводитель – гниль. Миронов мог убить Главного, но это ничего бы не изменило. На его место пришёл бы новый тиран. Всегда найдётся тот, кто захочет уничтожить механиков. Каил понимал, что руководит людьми: они боялись неизвестного, опасались расу, превосходящую их в силе. Им плевать, что роботы безобидны.
Ноги вязли в сугробах, но Миронов продолжал бесцельно идти вперёд. Он хотел, чтобы медики оставили в покое, и всё как-то само разрешилось, но понимал, что из-за его бездействия тоже кто-то умрёт.
Каил врезался во что-то твёрдое и рухнул на снег. Посмотрев наверх, увидел механика, который неподвижно стоял и словно ждал, пока об него кто-то лоб разобьёт.
– И ты туда же… Тебя что, медики за мной послали? Я могу хотя бы час побыть один или вы скоро и в душе за мной станете следить?
Робот, как всегда ничего не ответил и сел на колено, протягивая руку к Миронову. Механик не обращал внимания на протест и дотронулся до его головы.
Через секунду Каил оказался на улице Эдемиона, но всё выглядело иначе. Полуразрушенные многоэтажки напоминали опустевшие ульи. Их покрывали глубокие трещины, а вместо стёкол зияли дыры с осколками по краям оконных рам. В лицо дул ветер, вздымающий песок, и доносил падальный смрад. Некогда разноцветные деревья утратили листья и оголили сухие ветви, тянущиеся к серому, мёртвому, к покинутому солнцем небу.
Каил поднимается с земли и медленно ступает по тротуару, оглядываясь в поиске людей, но улицы пустынны: ни машин, ни животных, никаких признаков жизни. Птицы замолкли, и даже вездесущие мухи не жужжали. Казалось, из мира вытянули душу и оставили умирать в одиночестве.
Под ногами зашелестела газета, покрытая грязью. Миронов поднял её, обратив внимание на первую полосу с портретом Главного и с текстом: «Пришельцы среди нас! На протяжении десяти лет корпорация "Синтез" отважно противостояла монстрам, обеспечивая нам безопасность. Теперь настало время нам присоединиться к "Синтезу" и дать отпор механикам. Мы не должны оставаться равнодушными! Мы обязаны защитить наши семьи и показать пришельцам, что человечество не падёт на колени. Грядёт война, в которой мы положим свои жизни, но уничтожим монстров и обеспечим нашим детям светлое будущее. Нас не одолеть!».
Газета датировалась 1 января 2150 года. Ещё пять минут назад Каил находился в декабре 2149. Он не мог поверить, что попал в будущее. Хотя, телепортация тоже не нормальное явление, но, одно дело перенестись в пространстве, и совсем другое – путешествовать во времени. Миронову казалось, что ещё капля, и сойдёт с ума. Человеческий мозг не способен выдержать столько феноменов сразу. Люди впадали в безумие даже от встречи с призраком, который на деле оказывался игрой теней или наволочкой, сорванной ветром с верёвки.
Впрочем, Каилу не до чужих проблем. Он думал, куда исчезли люди. То, что «Синтез» начал полномасштабную войну, его не удивило, но не мог же город за несколько дней или недель превратиться в груду бетонных блоков, покинутую жильцами! Элите некуда бежать. Они сами заточили себя в «тюрьму», отгородившись от мира стеной из стали. Появись богачи на территории колоний – на их головы тут же откроется охота. Рабы винили элиту во всех бедах и жаждали мести за смерть своих отцов и матерей.