– Как странно, обычно они приветливые, – настроение Каила резко взлетело, и он вдруг полюбил весь мир, строящий козни. – Но зачем вы здесь? Ещё позавчера говорили, что я для вас ничего не значу.
– И ты сразу обиделся и убежал к своей подстилке?
– Я думал, что потерял вас! Ещё и этот Чистильщик и Главный со своими экспериментами. Я не видел других вариантов.
– Ты мог сказать мне, что Главный возобновил опыты.
– И что бы это изменило? Вам же плевать на меня.
Спектра притихла, и Каил пожалел, что не видит её лица. Он уже не знал, чему верить – словам или поступкам, и хотел бы найти правду в глазах.
– Да, ты прав. Мне плевать.
– Так зачем вы пришли? Недостаточно меня унизили?
Снова повисла тишина, и Миронов во второй раз проклял темноту. Спектра то отталкивала, то жаждала объятий, и даже чёрт не знал, как поступать в том или ином случае.
Дверь подъезда открылась, впуская желанный свет. На пороге стояла Тина. На её лице застыло недоумение, когда увидела Каила и Спектру, стоящих лицом друг к другу чуть ли не впритык.
Она закрыла дверь, а потом снова открыла с таким же лицом, как в первый раз.
– Нет, не показалось, – бывшая выхватила из-за спины пистолет и направила на Спектру. – А я-то думала, мы всех недоумков из «Синтеза» перебили.
Каил заслонил собой любимую и бесстрашно глядел в «глаз» пистолета.
Спектра оттолкнула Миронова, отделявшего от безумной самки. Вот уж чего она не ждала, так это защиты, особенно, после сказанного.
– Молодец. Ты меня поймала. Опусти пистолет и, быть может, я выпишу тебе медаль, – наставница ничуть не волновалась, словно разговаривала с давним приятелем за чашкой чая.
Каил не понимал, чего она добивается, но по опыту знал: лучше не вмешиваться. За время, проведённое вместе, Спектра не совершила ни одной глупости. Даже прыжок с третьего этажа был хорошо спланирован. Умирать она не умела.
– Я ведь могу и выстрелить.
– Верю. Но лучше возьми меня в плен. Обещаю, что буду хорошо себя вести. Даже не заметишь моего присутствия.
Если до этого происходящее Миронову казалось странным, то теперь он решил, что ударился головой при падении и это мерещится.
– Мне решать, как с тобой поступить, – Тина пыталась придумать любой вариант, отличающийся от предложения Спектры. Жаль, выбор невелик. – Руки за голову и медленно выходи из подъезда.
Глава 10. Новорожденный монстр
29 декабря. День
На улице стоят три широкоплечих мужика, рост которых близится к двум метрам. Они походят друг на друга, словно близнецы, и от этого кажутся безликими. Смотрят отрешённо, в их глазах нет жизни, а лица не выражают эмоций.
Каил видел пустоту во всех колонистах. Уставшие и потерявшие веру люди не пытались ничего исправить, а продолжали жить, приняв тяжкую участь как должное. Они сдались, они сетовали на судьбу и пали на колени перед Эдемионом. Им подменили моральные устои, приучили осмеивать добро и восхищаться злом. Колонистов убедили, что любовь – это лишь похоть, а кто считает иначе – инфантильный недоносок. Толпа хором восклицала: «Ну ничего, жизнь тебя ещё сломает».
Распутство не только считалось обычным явлением, но и поощрялось. Родители готовили дочерей к жизни проституток и внушали, что это – благородное дело и гораздо лучше, чем зарабатывать на жизнь своим умом. Мудрых людей считали выкидышами общества, обречёнными на страдания, ведь истинное счастье – слиться с толпой и не задавать вопросы.
Миронов выделялся среди них, мечтал о лучшей жизни и верил в мир, где преступников не называют героями, а бросают в тюрьмы. За это его не любили. Колонисты отторгали всё чуждое, непохожее и боялись перемен в мире и в своём сознании. «Быть как все, думать, как все» – вот он – девиз идеальных рабов.
Тина в сопровождении трёх медиков и Каила привела Спектру в подвал и, крепко привязав к стулу, оставила чахнуть в коморке за железной дверью. Миронов не раз хотел остановить бывшую и дать любимой шанс сбежать, но вспоминал, что Спектра не глупа и не слаба, чтобы просто так сдаться в плен. Она бы скорее умерла, чем порадовала врагов. Значит, есть причина, по которой она играла в заложницу.
Каил весь день требовал у Тины ключ от двери наставницы, чтобы просто поговорить с любимой, но бывшая оставалась непоколебима. То ли из ревности, то ли из-за недоверия она вспыхивала каждый раз, когда Миронов упоминал имя Спектры. Безумная с радостью прикончила бы соперницу, если б не была уверена, что Каил за это не простит. Да что уж там, взбунтуется.
Когда он в очередной раз потребовал пустить к любимой, бывшая не выдержала и бросила ключ ему чуть ли не в лицо. Заветный кусок железа попал в стену и, отскочив, приземлился на пол. Миронов тут же его подхватил, пока Тина не передумала, и побежал к наставнице с радостью школьника, спешащего домой после уроков.
Охранники не сразу впустили в подвал. Он долго убеждал их, что не крал ключ, и только когда Тина из окна крикнула медикам, что всё в порядке, мужики отошли от двери.
Самым страшным и одновременно радостным, что испытал Каил перед входом, была мысль о побеге Спектры. Любимая вполне могла улизнуть из-под пристального наблюдения. Хотя, не в её стиле исчезать тихо и без нескольких трупов-сувениров.
Отворив железную дверь, он с противоречивыми чувствами обнаружил, что наставница никуда не делась. Она посмотрела Миронову в глаза так, словно хотела его распотрошить. Он впервые не сумел выдержать её взгляд и начал рассматривать ржавые решётки на окне. Причиной тому – вина, съедающая с момента побега из «Синтеза». Каил не хотел, но оставил Спектру одну в логове змей и крыс, сдружившихся ради уничтожения механиков. Он мечтал её забрать оттуда и увезти в страну, где светит солнце, и круглый год зеленеет трава. Миронов купил бы дом у озера, рядом с которым ни души по соседству. Только он, Спектра и прекрасный новый мир.
Но война разрушала мечты.
– Может, развяжешь мне руки?
Каил повернулся к ней, через силу посмотрев в глаза. Вид у любимой не стал более довольным.
– Зачем? Вы сами давно высвободились.
– Наблюдательный.
Она вытащила руки из-за спины. На запястьях нет покраснений, а вот на теле от тугой верёвки могут остаться. Дышать тяжело, но отсутствие бечёвки будет слишком заметно.
– Почему вы не ушли? – Каил хотел освободить Спектру от оставшихся верёвок, но она запротестовала.
– Ты забыл? Меня же в плен взяли.
Она усмехнулась. Эти недоумки ни за что не схватили бы её в честном бою.
– Вы запросто можете сбежать. Так почему вы ещё здесь?
– Главный мне чуть голову не отсёк, когда узнал, что ты исчез. Я ведь последняя, с кем ты разговаривал.
– Он за всех бойцов так переживает или мне повезло?
– Даже не представляешь, насколько тебе «повезло». Мы расшифровали надписи в храме. Главный всё знает.
– Я и не надеялся, что будет иначе, – Миронов опустил голову. Теперь точно нельзя возвращаться в «Синтез», иначе ждёт участь подопытной крысы, которая долго не живёт. – И что там написано?
– Так Тина тебе ещё не рассказала? И почему я не удивлена…
– Она говорила, что я должен спасти механиков от людей. И в этом я с ней полностью согласен.
– А ты уверен, что именно механиков надо спасать? Неужели не допускал ни малейшей возможности, что Тина врёт? – она прищурила глаза.
Если б взглядом можно было убивать, то Каил упал бы замертво. Ему стало боязно находиться со Спектрой в одной комнате. Разозлить любимую равносильно самоубийству, а именно это он и сделал. Она вспыхнула, и её пламя способно сжечь целый мир.
– Зачем ей это?
– Может, лживость у неё в крови. Факты на лицо. Она говорила, что похожа на тебя, но это невозможно. В надписях упоминается, что человек, связанный с механиками, может быть только один.