– Да-да, – он махнул рукой.
Спектру раздражал Грокс, и она с радостью переломала бы его кости – был бы повод. Пять лет назад он подкатывал к ней, когда не было запрета на служебные романы, и сразу получил отказ. Наставница на дух не переносила самовлюблённых и напыщенных мужиков. Грокс до сих пор не мог простить Спектру за ущемлённое эго и часто раздражал фактом своего существования. Наставница долго злилась, когда Главный поставил этого мужика ей в напарники. Она предпочитала сражаться в одиночку, нежели с кретином.
– Я и сам мог за себя постоять.
– Не сомневаюсь, герой. Не лезь к Гроксу – он силён и туп. Год назад он избил новобранца, и парень две недели пролежал в медотсеке. Бедолага остался хромым на всю жизнь.
Пилот позвал на посадку, и бойцы заняли места. Миронов сел на единственное свободное сидение и возникло ощущение, что он не только занял комнату погибшего солдата, но и место в вертолёте. Касандр сидел напротив и, когда вертолёт взлетел, ободряюще улыбнулся Миронову. Остальные шесть бойцов смотрели в пол, что-то шепча всю дорогу. Когда пилот объявил о скорой посадке, они взялись за руки и в голос повторяли слова:
«Я обещаю сражаться до последнего, и если мне суждено погибнуть, то умру смертью героя, а не труса. Храни нас, создатель, и упокой души погибших братьев».
Даже Грокс изменился: надменность испарилась перед лицом смерти. В глазах Спектры и остальных бойцов читалась грусть и была вызвана не страхом, а памятью о павших друзьях. Каил понял, насколько высокую цену пришлось заплатить бойцам, чтобы могли спокойно жить элита и колонисты. Утрата друзей, родных и любимых – плата за чистое небо. Неудивительно, что солдаты морально сломались и стали бесчувственными или озлобленными.
Вертолёт приземлился на крыше заброшенной фабрики. Бойцы заняли позиции: два снайпера расположились на крыше соседнего дома, два запасных бойца укрылись за каменным блоком, Спектра и Грокс встали посередине крыши. Касандр повёл Миронова к краю фабрики, с которого новобранец в случае опасности мог перепрыгнуть на соседнюю крышу и убежать.
В небе зародился белый комочек света и постепенно увеличивался. Достигнув размера с двухэтажный дом, он взорвался и на мгновенье ослепил бойцов.
Свет рассеялся, и Каил увидел посередине крыши пятиметрового механика из чёрного блестящего металла. Робот походил на человека – две руки, две ноги, голова. Лицо пришельца не удавалось разглядеть из-за шлема с тонированным стеклом. На руках механика были выгравированы светящиеся символы: круги с точками внутри.
Миронов не мог поверить, что робот действительно существует. Каил сперва решил, что это сон. Не могло же такое происходить наяву! Он старался себя успокоить, и унять дрожь в коленях.
Когда механик выстрелил лазерным лучом из глаз, чуть не попал в Спектру и проделал огромную дыру в крыше – Каилу захотелось бежать. Кусок бетона исчез, расщепился на атомы! У человека нет шансов против машины.
Миронов забеспокоился сначала за себя, а потом за Спектру. Ей приходилось каждую неделю бороться с чудовищами и неудивительно, что у неё характер как у тирана.
– Она не первый раз в бою и никакой механик не сможет её одолеть. Временами мне кажется, что она неубиваема, – Касандр заметил, что Каил волнуется и решил успокоить.
Миронов не верил, что человек, даже капитан из стали, способен противостоять роботу. Сомнения развеялись, когда Спектра воткнула чип с врусом механику в спину.
Вирус, созданный главным, вызывал сбой в системе роботов и отключал их. Однако, механики через день «оживали», если их не разобрать на части. Потрошением занимались чистильщики, когда бойцы улетали обратно в «Синтез».
Первый механик пал, и на небе зародилось два световых комочка. Вместо одного отключённого всегда появлялись двое.
Новые роботы оказались в три раза крупнее предшественников. Удивительно, что крыша не проваливалась под их весом. Механики быстро двигались, источая неприятный скрип. На их руки крепились лазерные пушки, способные разнести на части двухэтажный дом, но Грокс и Спектра не дали воспользоваться оружием. Они зашли к пришельцам сзади и синхронно выстрелили им в спину чипами. Роботы, как сломанные куклы, рухнули на бетон.
С каждым новым приходом механики становились сильней, быстрей и опасней. Спектра к этому привыкла, и бой для неё был забавой. Она ловко двигалась, выбивая из механиков детали, проламывая шлемы и втыкая чипы.
Миронову нравилось наблюдать за Спектрой, которая бесстрашно выступала против машин. Она была великолепна и вселяла надежду, что у мира есть шанс на спасение. На земле лежало больше десятка механиков, двух из которых отключили снайперы. Стрелки были слабой поддержкой – им редко удавалось попасть в спину противникам. Зато Спектра отлично справлялась, да и Грокс был неплох – в ярости силён, как медведь.
Поднялся сильный ветер, и началась метель. Небо беспрестанно озаряли вспышки, словно падали звёзды и превращались в злейших врагов для человека. Каил продрог, и мечтал вернуться в «Синтез», где ждал ужин из трёх блюд и тёплая кровать.
– Когда это закончится? – обратился Миронов к Касандру.
– Скоро. Думаю, осталось не больше двух-трёх механиков.
Каил хотел вздохнуть с облегчением, но заметил, что один робот зашёл к Спектре со спины. Наставница его не заметила, потому что была занята другим механиком. Пришелец повалил её одним ударом, а второй прижал её руки и ноги к бетону. Она безуспешно пыталась вырваться.
– Помогите ей! – прокричал Каил.
– Нельзя, нам приказано не вмешиваться в бой. Уверен, она справится сама, – Касандр оставался равнодушным и просто смотрел.
– Не справится. Не хотите вы помогать – это сделаю я.
Каила возмутил приказ, который обрекал Спектру на гибель. Он хотел побежать на помощь, но Касандр схватил его сзади под руки.
– Нельзя – значит, нельзя. Ни тебе, ни мне. Таков приказ, и мы должны ему следовать.
– Я не могу.
Миронов ударил цыгана локтем в живот, вырвался из хватки и рванул к Спектре. Сознание помутнело, когда он оказался рядом с механиками. Каил впал в прострацию и услышал голос в своей голове, который руководил роботами. Голос приказывал убить женщину, и Миронов точно знал, как роботы собираются это сделать.
Каил запрыгнул на спину механику, который направлял пушку на Спектру, и всадил в него чип. Миронов соскочил с падающего робота, перекатился и схватил пистолет, лежащий на бетоне. Он выстрелил в глаз второму механику и пока робот не оклемался, достал из кармана чип, залез на пришельца и воткнул ему в спину.
Механик рухнул, и Каил едва успел отпрыгнуть в сторону. На этом вспышки прекратились.
– Вы как, в порядке? – он подал руку Спектре.
Она отвергла помощь и, ничего не ответив, направилась к вертолёту. Каил решил, что ей нужно время прийти в себя, и не лез с вопросами. Благодарности он не ждал – не ради почестей рисковал жизнью. Миронов просто был рад, что Спектра жива.
На базе солдаты косо глядели на Каила, перешёптывались, и некоторые указывали на него пальцем. Другие бойцы глядели на Миронова, как на мифическое существо. Он не понимал, чем заслужил внимание. Ещё утром на него даже не смотрели, а сейчас глаз не отводили, словно он пышногрудая модель.
Каил весь день искал Спектру, чтобы узнать о самочувствии, но она не появлялась и только на следующий день вышла позавтракать. Миронов оставил свою порцию овощей с рисом и направился к ней. Наставница, завидев его, попыталась скрыться в тёмном коридоре, но Каил перехватил её возле выхода из столовой.
– Вы меня избегаете?
– Не здесь.
Наставница схватила Каила за край свитера и повела за собой. Люди без всякого зазрения шептались им вслед, но Спектра делала вид, что не замечает. Она привела в пустую комнату, где посторонние не могли услышать.
– Да что с вами такое? Я не прошу благодарности, но хотя бы не избегайте меня!