— Госпожа Викен…
— Леди Викен-Синоби.
— Леди, прошу следовать за мной, мы уже улетаем обратно, в двенадцатую учебку, — говорит неуверенно, собираясь с мыслями.
— Мы?
— Ректор Вольф и я… Инструктор Хорзан.
— Рада знакомству, инструктор Хорзан, — мой тон мягко говоря язвительный, но Хорзан не реагирует.
Мы молча добрались до флаера, хвала Судьбе нам никто не попался по пути, Вольф уже ждал нас. Он всмотрелся в меня, у меня хватило сил ответить на его взгляд, я не увидела в его глазах ни ненависти, ни презрения, лишь непонимание и какое-то сожаление. Хорзан сел за штурвал, а мы с Вольфом на задние пассажирские. Летели опять молча, я закрыла глаза — не хотела видеть ни этот красный песок, ни куполы, которые мы облетали.
— Ну вот мы и на месте — голос Вольфа вырвал меня из дремоты.
Мы уже были в ангаре, шевелиться не хотелось.
— Э… госпожа… — Хорзан не понимает с первого раза, возьмем на заметку.
— Леди.
— Леди, а как же ваши вещи?
И вправду, как? Придется тащиться обратно, разблокировать корабль и забрать кофры — только не сегодня.
— Потом заберу.
— Э… — Хорзан беспомощно глянул на Вольфа, тот помог.
— Мы не уверены, что у нас есть все необходимое для вас, леди…
Я подняла бровь.
— Думаю, что смогу пару дней обойтись без всего необходимого, — а что делать, если не подумала и не забрала вещи.
— Вы хотите отдохнуть?
Ректор, да вы читаете мои мысли, саркастически подумала я, но вслух естественно не сказала. Надо отдать этим двоим должное, они проявляли чуткость, которую я от них не ожидала.
— Да, пожалуйста, проводите меня в мои апартаменты.
От слова апартаменты, Вольф усмехнулся.
— Ну не знаю, подходит ли комнате такое громкое звание… — сказал он с улыбкой.
Я совсем скисла.
— Комната. Одна? — ненавижу отсутствие пространства.
— Вы сейчас сами все увидите.
Мы опять петляли коридорами, моя комната была в отсеке высшего преподавательского состава, Вольф по ходу дела пичкал меня самой разной, необходимой информацией, о распорядке дня, об устройстве жизни.
В конце концов мы оказались перед дверью, Вольф отпер ее приложив руку.
— Перенастроите на себя естественно, — бросил он заходя.
Хорзан, что характерно от нас не отставал и чувствовал себя вполне уверенно, а насколько я знаю, инструктор не входит в высший преподсостав.
Комната оказалась довольно просторной, что меня порадовало, но обставлена просто кошмарно. В углу — душ и кабинка уборной, посредине — кровать, двуспальная, возле нее рабочий стол и экран связи, в ногах кровати — аппаратура голоизображений, так что можно смотреть лежа, и это все на приличном расстоянии друг от друга. Комнату можно было разбить минимум вдвое, все чисто и ни одной лишней вещи, какая-то мутировавшая казарма. Экран связи, в котором обязательно будет отображаться кровать меня «порадовал» отдельно.
Я не старалась скрыть свою реакцию на это жилье, сил не было.
— Так выглядят все комнаты, мы не можем дать вам что-то лучше, — спокойно сказал Вольф, извинился без извинений — молодец.
— Спасибо, я пожалуй, действительно отдохну, какое сейчас местное время?
— Сейчас вечер, приближается полночь, так что вы как раз попадете в ритм.
На Дезерт утро и вечер — это полноценные дни, а полдень и полночь — девятичасовое время сна, четырнадцать часов на бодрствование итого в человеческих би-сутках 23 часа, и 46 в планетарных. В конце каждых третьих планетарных суток, в полночь добавляют 11 минут, таким образом подгоняя сутки под общее время и разбивая жизнь людей на шестидневки.
Когда я осталась одна, то сил и желания перенастраивать дверь у меня уже не осталось, сбросив сапоги и армкамзол, я в одежде завалилась спать.
Проснулась я от того, что открывалась дверь в комнату, я приоткрыла глаза и пошевелилась будто во сне чтоб увидеть входящего, это оказался отец, за ним плыли мои кофры. Я тут же прекратила притворяться, и вскочила с постели, натягивая сапоги.
— Спасибо, ректор — сказал лорд Викен, закрывая дверь.
— Чего ты вскочила? Отдыхай, спала только четыре часа.
Что тут ответишь, я молча села на кровать, все слова куда-то пропали я не могла и не хотела разговаривать с отцом. Он видно это понял, он всегда все понимает, и выводы делает правильные, и поступает всегда, так как считает нужным, не считаясь ни с кем. Понял, и стал говорить сам, рассказывать.
— Головидио дуэли покажут во всех учебках, в некоторых только преподсоставу, в некоторых и курсантам. Это обеспечит максимальное уважение со стороны местных, уважение и боязнь. Это очень важно, учитывая, что тебе предстоит побывать во всех учебках и провести в каждой день или несколько, а возможность вернуться сюда на ночевку будет не всегда.
Я слушала молча, не подымая глаз, не реагируя. Отец замялся, будто что-то надо сказать, хоть ине хочется.
— Ронан получил тот же приказ, только хвала Судьбе не прилюдно, и не выполнил, не смог.
Я в удивлении посмотрела на отца, он продолжил.
— Не смог убить по приказу, по необходимости. Я знаю, что при самообороне ни у него, ни у тебя проблем не возникнет, но вот так — не смог, ослушался. Ты понимаешь, что это означает?
— Что?
Отец поморщился.
— Ответь мне.
— Это означает, что не быть ему серым дипломатом, а быть просто дипломатом.
— Дочка, наша семья уже не может быть просто дипломатами, вас не так воспитывали, не для этого, и я не так выстраивал карьеру свою и семьи.
— Хорошо отец, это означает, что Ронан будет дипломатом, а я при нем буду разрубать узлы, — сказала я немного зло. Зачем это тыканье в наши слабые места? Да, мы с Ронаном, не идеальные наследники. Ронан подходит почти по всем статьям, но он слишком мягок, а я не подхожу почти по всем, но зато могу убить по приказу, вместо одного идеального некста — две половинки.
— Ты не поняла, — грустно ответил отец, — я не сделаю Ронана некстом.
— Папа… — на языке вертелось «ты что, сдурел?», но сказать подобное вслух я смогу лишь под гипнозом.
— Да, симвотип Ронана — «ученый», он подходит для работы дипломата, ты «воин»…
— «Охранник», — машинально вырвалось у меня. Отец удивленно повел бровью, но продолжил.
— Я дал тебе возможность развивать свою интуицию и пси-возможности, позволил заниматься любимым делом — танцевать. Хоть ты и добилась определенных успехов в применении логики, она для тебя как тяжелая ноша, которую ты сбрасываешь в повседневности. Я все это прекрасно знаю, я знаю, что ты прекрасно чувствуешь людей, но иногда не можешь просчитать ни хода назад или вперед, а иногда гениально угадываешь всю комбинацию. Знаю. Я тянул Ронана в нексты, хоть наша семья и очень от этого проигрывала. Он сын гейши и не получил бы автоматически места в Совете, ему пришлось бы его зарабатывать, тебе же оно обеспечено по праву рождения. Но я шел на это, шел ради тебя, не ради Ронана, я хотел дать тебе возможность жить нормальной женской жизнью. Хотел, чтобы ты могла подыскать себе мужа, который войдет в семью младшим партнером. Но Ронан не лидер, понимаешь? Он прекрасный, вдумчивый исполнитель, но он не сможет принять жесткого решения во благо семьи. Он не сможет подымать семью, в лучшем случае поддержать на одном уровне. Я бы мог поставить его некстом и держать в этом статусе до взрослых внуков, руководя семьей, как это делают многие. Но я не коммерсант и не ремесленник, я могу закончить жизнь раньше срока и не в своей постели, и что тогда? Что будет с тобой? Перебирать женихами ты уже не сможешь. Что с внуками? Кто их воспитает и как? Чьей семье они будут служить и опять же, как? И все это на фоне давления со стороны Синоби, которые спят и видят заполучить тебя, и Ронана прицепом.