— Отдохнул? — спросила я с улыбкой. От моего тона, от улыбки он расслабился и улыбнулся в ответ.
— Да. Отдохнул.
Я опять завела вчерашний разговор, только теперь уговаривала его не принимать близко к сердцу подозрения безопасников, не ждать, что к нему проявят чуткость, не возводить на себя напраслину и прочее. Он слушал, кивал, но, похоже, информация от него отскакивала. Я не выдержала.
— Ты можешь повторить хоть часть того, что я сказала?
Он повторил всё. Я была обескуражена. Разговор наш велся в постели, в которой мы лежали одетые, и хоть мы и прижимались, обнимая друг друга, между нами не было ни намека на что-то сексуальное. Когда я замолчала, мы просто лежали молча, и это было так хорошо — всё напряжение ушло. Нас было просто двое, мы были рядом и ничего большего друг от друга не хотели.
Не знаю сколько времени так прошло…
— Нас встречают, стыковка через пятнадцать минут, — раздался голос Рада из динамиков. Хорес вздрогнул.
— Уже, — в его глазах заплескалась паника.
— Пожалуйста, помни все то, что я говорила. Пожалуйста. И жди. Не знаю, год или даже дольше.
— Год? Я не увижу тебя год?
— Увидеть, может и увидишь. Но… Ты сам имеешь представление о санации.
— Хорошо, я потерплю год или даже больше. Но ты придешь ко мне? Поклянись.
Я улыбнулась.
— Я ведь уже поклялась. Я сделаю для тебя всё, что в моих силах и больше.
Он взял мои руки в свои.
— Я сделаю для тебя всё, что в моих силах и больше, — сказал он и поцеловал мне пальцы.
Я кивнула. Он вскочил и вышел. В изнеможении я откинулась на подушку. Ну вот, теперь у меня есть тайный муж. Не совершила ли я ужасную подлость, дав измученному человеку надежду, которую не смогу оправдать?
Встречающие забрали Хореса на свой корабль. Я надиктовала короткий отчет смысл, которого сводился к тому, что спасенный вполне адекватен, и наотрез отказалась лететь на Синто. Мысль о том, что мне придется общаться с «безопасниками», что из меня могут вытянуть подробности моего разговора с Хоресом, приводила меня в ужас. Я твердила, что мне надо на Дезерт. В конце концов, Рад согласился меня туда доставить, а встречающие не смогли помешать, не имея полномочий применять ко мне силу.
Когда мы остались одни, Рад спросил:
— Что между вами произошло?
Тебя это абсолютно не касается, подумала я, но хамить ему не стала.
— Я отвечу, если ты мне ответишь, для кого был второй скафандр и почему он достался нам.
Рад нахмурился и буркнул
— Иезуитка.
Мы замолчали, я задумалась о чем-то своем…
— Мы работали вместе — вдруг сказал Рад. — Она была хорошим спецом и хорошим человеком. И не справилась с заданием на Депре…
— На Деправити? — переспросила я, он кивнул.
— Я искал ее, узнал, что жива, нашел у пиратов…
Я ничего не могла понять, ей что не стерли память? Ведь не мог же он не знать, как обрабатывают новых рабов кланы Деправити.
— Ты наверное думаешь, что я дурак?
Я отрицательно замотала головой, это слишком серьезное оскорбление.
— Я дурак, — продолжил он. — Я думал, что от нее что-то осталось. Понимаешь, она была похожа на себя — жесты, улыбка. Я не мог поверить, что ее больше нет, что в ее теле поселилась тупая похотливая тварь. А когда поверил… Я б и парня тогда убил, и себя, наверное, но он заговорил на русском и почти без акцента. Нашел ведь способ меня удивить и переключить. Он попросил связаться с вами, просто сообщить, где он. Вот так.
Мда… Всякое бывает на этом свете. На Деправити убивают не так уж часто, только если в целом виде пленник оказывается дешевле, чем в разобранном. Им стирают память физическим способом, травмируя мозг и зомби-техниками накладывают личину. Рабы хороши только тогда, когда покорны, и не думают о том, что они рабы. А сексуальные рабы тем более, никому не надо чтобы игрушка вдруг повредила своего хозяина. То что Рад так долго не хотел признавать очевидное, говорит о силе его чувств к «хорошему спецу и хорошему человеку».
— Ты в отставке? — спросила я.
— Нет в бессрочном отпуске.
— Вернешься?
— Наверное… Да, вернусь к работе.
— Это хорошо, — я действительно была рада за него, что он все-таки потихоньку восстанавливается и приходит в себя.
— Так что ты с ним сделала? — напомнил он.
— Ты ж видел, столовая ведь была под наблюдением.
— Я ничего не понял.
— Ты ведь не расскажешь?
— Смотря что…
— Иезуит.
— Не спрыгивай.
— Я дала клятву поддержки и помощи. Муж и жена, как правило, обмениваются такими клятвами, но не всегда. Это очень серьезно, очень. Хоть это всего лишь слова.
— Странные вы люди, синто…
— Странные, — подтвердила я.
— Ты сдержишь клятву? — спросил он, посмотрев мне в глаза.
— Я очень постараюсь, — ответила я, не отводя взгляда.
— Это не игры, — сказал он мрачно
— Я понимаю, — горько отозвалась я.
Дезерт. Проблемы.
Как хорошо оказаться дома, надо же, неуютная комната на суровой планете стала моим домом. Родные, близкие люди сделали Дезерт домом для меня за какой-то неполный год. Моя поездка, как я и обещала, вышла недолгой, уложились в шестнадцать дней, а кажется, что прошло полжизни. Высадившись, я отправилась к Вольфу, а он, в свою очередь, вызвал к себе в учебку моего отца и брата. Дарел обрадовался так, что при свидетелях обнял меня и прижал к себе, потом, правда, отстранился и извинился. Но инструкторы всё равно всё поняли, ладно пусть треплются, с меня уже не убудет.
Ронан и отец не радовались так же сильно и безмятежно, как Дарел, они с тревогой вглядывались в меня, ища следы психологической ломки. Мне очень хотелось их успокоить и объяснить, что со мной ничего ужасного не произошло, что я легко отделалась, всего лишь небольшим ожогом. Мы вчетвером сидели в моей комнате. Ронан был у меня впервые, и ему было неловко, после его апартаментов, мои смотрелись более чем аскетично. Дарел разливал травяной настой и нарезал еду — хозяйничал, а мы наблюдали за ним, каждый думая о своем.
— Ну, я наверное вас оставлю, — произнес Вольф закончив возиться, и спросив меня взглядом, я кивнула.
— Спасибо, — сказал отец ему в спину.
Когда закрылась дверь, мои мысли разбежались и единственное что я выдала.
— Всё хорошо. Всё обошлось.
Собравшись, я коротко пересказала Совет, полет к Грюндерам, о встрече с Первым Синоби умолчала, Ронану уж точно не надо об этом знать. Потом пересказала собственно акцию, показала шрам и закончила тем, что Хореса я считаю вполне адекватным. Они слушали молча и не перебивали.
— Тебе только что пришла посылка, курьерской почтой, — сказал отец, когда я закончила, и отдал мне большой сверток. — Подарок Лорда Синоби на твое наследование.
Это оказался новый армкамзол, в нагрудном кармане лежал инфокрис. Я достала его и вставила в транслятор. Отец и Ронан не спускали с меня глаз, вопреки ожиданиям, это оказалось не видео-письмо, а текстовая информация. Обоснование моей кандидатуры для осуществленной операции. Мда… Чувствую что отец от меня не отстанет, пока я ему все не выложу.
— Ронан, нам надо поговорить с твоей сестрой наедине, — раздался отчужденный голос отца. Брат глянул на меня желая удачи, он знал что означает подобная интонация, и молча вышел.
— Рассказывай.
— Почему ты злишься?
— Рассказывай! — отец готов был сорваться. Я ничего не понимала.
Я рассказала о моем ночном походе к Первому Синоби. Отец встал и заметался по комнате.
— Ты дура, — зашипел он, в конце концов, — он с ума сходил от Лин-Ары, а тебе удалось переключить эту страсть на себя!
— С чего ты взял? — я думала, он меня ударит вместо ответа.
— С того, что я знаю этого крысодлака! Ты знаешь, что он пытался покончить с собой, когда умерла твоя мать? Медики семьи спасли его, но полностью скрыть не удалось… Только старый Синоби смог заставить его жить. Он псих! А ты отправилась к нему ночью и очень удачно оголилась. Лицом ты похожа на меня, но фигурой — в маму. И родинка на груди, вернее отметина от нее… — отец шипел, стараясь не кричать, это было страшно.