— Я это понимаю, и именно поэтому я хочу вернутся туда в нормальной форме, чтоб не развалиться в самый не подходящий момент.
— Ладно, у тебя есть неделя. А что там за проблемы с Вольфом?
— Мы плохо расстались…
— В смысле?
— В смысле не знаю, сойдемся ли мы снова.
— Дура.
— Перестань меня оскорблять, — почти со слезами попросила я. — И так тошно.
— Извини.
Где-то зажглась сверхновая, лорд Викен извинился.
Наше поместье не изменилось, Эзра тоже, действительно есть что-то приятное в неизменности некоторых вещей.
Пока отец работал в кабинете, я созвонилась с мамой Яной и попросила ее посоветовать мне хорошего психолога-кризисника, который мог бы не докладывать о моем обращении своей семье. Мама Яна задумалась, порылась в записях и нашла некую Лодзь-Хитроу, сказав, что не знает, сможет ли та не докладывать обо мне. Я поблагодарила и сказала, что если что, то попрошу у психолога наводку на кого-нибудь еще.
Да, мы действительно тоталитарное общество, где нельзя спрятать личную жизнь, но все привыкли к этому и, как правило, не видят в этом проблемы. В каждой семье существует система отчетов ее членов обо всем, все собирают информацию на всех, копят ее как деньги, ею обмениваются, платят за услуги и даже товары. По-моему, нигде кроме нас, нет так называемых, личных файлов, которые может просмотреть любой, оставив, правда, информацию о себе. Я подумала, что давно не проверяла, кого ж я могла заинтересовать. Кошмар — несколько десятков, и Грюндеры и Китлинги и Хоресы и все конструкторы, несколько незнакомых фамилий, которые я в свою очередь просмотрела, коммерсанты средней руки, наверняка по просьбе Моргана, а может и Хелен-Инги. И господин Ташин. Я посмотрела его файл, не густо, как впрочем и у меня, родители, инорожденный, с двенадцати лет пребывал за пределами Синто, вернулся, отказался от семьи по личным причинам, сейчас там-то, делает то-то, отдельная пометка красным «не репродуктивен». Вот гады, зачем такое афишировать, парню и без того не сладко, да и вообще этот файл оставлял впечатление, что перед нами взбалмошный отщепенец. Постаралась свежим взглядом посмотреть на свой. Родители, естественнорожденная, брат, воспитывалась в семье Синоби, прошла полный курс обучения в Доме Красоты таком-то, Тропезское космолетное с отличием, работаю за пределами Синто, некст, запрет на замужество. Мда, несколько эклектично, но никчемной дурой точно не назовешь. Что характерно, конструкторы дружно полезли в мой файл по возвращению с Дезерт, а не перед поездкой, и зачем спрашивается, тогда вся эта система нужна? Решила за компанию посмотреть и файл брата, все также, родители и прочее, воспитывался у Синоби, экстернатура Университета естественных наук Синто по специальностям экономика государственно-планетарная, межпланетная; политология; история Земли изначальной, расселения, Синто. Да, братец с четырнадцати лет в университете пропадал, следующая запись должна была бы быть по логике вещей, о младшей научной степени и работе младшим же научным сотрудником или преподавателем. Но шло — работает за пределами Синто. Шесть дипломов все-таки, что не мешает некоторым и его поливать грязью.
На этой минорной ноте я решила связаться с Лодзь-Хитроу. Интересное сочетание фамилий — Лодзь, что-то вроде экономической полиции и прокуратуры, а Хитроу большой и сильный род, поставляющий психологов и аналитиков в другие семьи. Причем Хитроу активно принимают новых членов, собирая по всей обжитой территории одаренных детей для бесплатного обучения, а вот когда уже выучившийся психолог или аналитик меняет семью, тут то и возмещаются с лихвой все затраты на обучение. А госпожа Лодзь-Хитроу могла родиться вообще какой-нибудь Уотсон-Бромер, вообще иностранцы говорят что тот, кто поймет, когда и по какой причине синто меняют фамилии и знает какой род занятий им соответствует, может заявить, что понял синто. Так вот, Лодзь-Хитроу, получается психолог-криминалист, ну что ж это все же лучше чем кто-то из набивших лично мне оскомину, семей Шур, Соболевых и Грюндеров.
Лодзь-Хитроу оказалась приятной женщиной лет сорока с добрыми глазами, с жертвами работает что ли. Я сослалась на маму Яну и выложила свою просьбу, психолог сказала, что может не докладывать обо мне если не будет специального на то распоряжения, меня это устроило. Договорились встретиться в парке завтра с утра, на нейтральной территории так сказать.
Утром я вышагивала среди залитых солнцем полянок посматривая на занимающихся ши-гуном, с грустью вспоминая, когда же я в последний раз тренировалась. Госпожа Лодзь-Хитроу к моему появлению как раз закончила тренировку, мы стали прогуливаться, а я принялась рассказывать в чем проблема и чего я хочу. Пришлось рассказать обо всех событиях начиная с полета к пиратам, это оказалось на удивление трудно, все время хотелось что-то пропустить, переиначить, естественно я не назвала ни одного имени или места, но тем не менее, было дико вот так вот делиться информацией. Даже рассказала об обмене клятвами с Даниэлем, но о Таксоне правды не сказала. Психолог уцепилась за этот момент, пришлось выкручиваться, говоря что я возбуждала мужчину, не возбуждаясь сама и не получая разрядки, и что мне это в принципе нравилось. Лодзь-Хитроу сделала какие-то выводы и воздержалась от дальнейшего раскручивания этой темы. В конце моей исповеди она заметила:
— Нескучная у вас жизнь.
— Это уж точно.
Психолог меня успокоила, сказав что при той колоссальной нервной нагрузке, да еще и постоянной усталости, то что произошло было неизбежным, и что грубых нарушений в применении пси-техник в принципе не было. Потом обсудили, что же делать дальше. Выходило, что надо встретиться с Даниэлем и объясниться, боязнь причинить ему боль, все же очень давит на меня, потом надо поговорить с Вольфом, и выяснить, есть ли шанс вернуть все, как было или прошлое ушло навсегда и надо жить дальше. И еще, не злоупотреблять «играми», это значит с Таксоном больше не «баловаться». Строго настрого соблюдать режим и высыпаться. И постараться понять и простить Илис, что представлялось мне самым трудновыполнимым. А насчет ребенка, Тукина, молиться Судьбе и предкам, чтоб хранили его.
Вроде бы все просто до безобразия, но когда тебе все это говорит дипломированный психолог, это действует, уж не знаю почему, но действует. Мне стало легче, я полностью поверила, что смогу справиться со всем.
— Госпожа Лодзь-Хитроу, есть еще одна проблема — сказала я жутко стесняясь.
— Еще? Ну выкладывайте.
— Возможно, я повторяю, возможно, мне предстоит грубый секс, на грани насилия, как вы считаете, я могу поставить зеркало или хотя бы маску.
— Вам лучше этого избежать, для полного счастья вам только изнасилования не хватает.
Я умоляюще на нее посмотрела, не надо сыпать соль на раны.
— Маска не поможет — все же сказала она — Или зеркало, или ничего, и в любом случае ко мне, на следующий день.
Я закивала.
— Только обязательно выполните все, о чем договорились.
Я опять закивала.
— Вы наверное инорожденная? — сочувственно спросила она. Я удивилась.
— Почему вы так думаете?
— Не берегут вас…
— Нет, я естественнорожденная — хотела добавить, что некст, но решила что лучше не надо, ведь я пыталась быть инкогнито. Конечно, если понадобится, то вычислят быстро, но тем не менее.
— Просто иначе не получается, — добавила я.
— Да, оно всегда так… Иначе не получается, — задумчиво сказала она.
— У меня к вам просьба, если все же вам придется писать доклад о нашей встрече, опустите факт обмена клятвами, вы же понимаете, это очень личное, и может повредить не столько мне сколько ему.
— Хорошо, думаю я смогу это сделать. И вообще, обращайтесь, не бойтесь.
Рассчиталась я с ней, пополнив ее персональные счета в магазинах, это конечно, тоже можно запросто отследить, но все же не так явно, как с личного счета на личный.
Я ушла в приподнятом настроении, даже если это все попадет пред светлы очи лордов-безопасников, серьезных претензий ко мне выдвинуть нельзя. Ну не полный отчет об операции, собственно и все, остальное моя личная жизнь.
Вернувшись домой, я столкнулась с отцом.
— Ты что с Эфенди встречалась? — грозно спросил он.