— Да… — мне вспомнились уговоры Соболева, — дела…
— Дела… — согласился Грюнд, серьезно и как-то строго взглянул меня.
— И каково это держать в руках чью-то жизнь и быть кому-то полновластным хозяином?
Я опешила, но потом поняла что это он о Даниэле.
— Это страшно.
Я отвернулась от Грюнда, вот гадина, все настроение испортил. Резануло чувство вины, мы празднуем, а виновник торжества…
— Страшно? — удивленно спросил Грюнд.
— А ты считаешь, что я должна пыжиться от собственной значимости и превосходства? — зло ответила я.
— Нет… Прости…Ты странная девушка.
— На себя посмотри!… Не переживай…, я буду заботиться о нем…
Он молча кивнул. И тут меня накрыло, разрозненные факты и предположения помимо моей воли собрались в единую картину. Я попыталась отогнать получившийся вывод, не нужны мне чужие тайны. Грюнд все это время всматривался в меня. Я отвернулась.
— Умная…
— Дурак! — ой… зря это я.
— Дурак, — согласился он.
Кляня себя за ненужное любопытство, спросила одними губами
— Знает?
— Догадывается, — тем же способом ответил Грюнд, и мы молча уставились в ночь. Отец прав, я генератор проблем, и в первую очередь для себя. Ну зачем мне личная жизнь некст Грюндера и его отношения с Соболевым?
— А что у тебя с тем ректором с Дезерт?
— Любопытство кошку сгубило.
— У нее девять жизней.
— Ты свои девять еще вфлаере исчерпал.
Он рассмеялся, а потом серьезно сказал.
— Ответь мне, чтоб не спрашивали другие.
— Первая любовь…
— Да? Я думал первая любовь это тот донжан.
— Тот донжан… друг детства, — горько сказала я. Слезы полились из глаз, я внезапно осознала, какая пропасть между мной теперешней и той, что принимала Эфенди и Алекса перед отлетом на Дезерт, никогда мне не стать прежней беззаботной, самоуверенной девчонкой. Детство кончилось.
— Прости меня… Прости дурака, — я отмахнулась не в силах остановить слезы. Платка ни у меня, ни у него не было, он вытащил насколько можно широкий рукав рубашки из армкамзола и стал им вытирать слезы, приобняв меня.
— Грюндер!
Синоби… Судьба, за что?
— У вас есть платок? — совершенно спокойно спросил Грюнд. Синоби подошел, увидел меня в слезах, молча достал платок и подал мне. Я взяла, раскрыла и уткнувшись лицом отошла на пару шагов. Никого не хочу видеть, ни кого не хочу слышать.
— Что «врата» тебя побери, тут произошло? — прошипел Синоби.
— Ничего, — вместо Грюндера ответила я. — Просто эмоциональный откат после всего. Оставьте меня, я скоро вернусь в зал.
Хвала Судьбе они послушались, я успокоилась, но возвращаться в зал уже не хотелось, веселье улетучилось. Кто-то шел под балконом…
— Ну же, Исент, — услышала я жаркий шепот леди Шур, — или у тебя встает только на ровесниц дочери?
Вот тварь, еще слово, и я с балкона прокричу, что о ней думаю.
— Криста, ты опять меня вгоняешь в краску, — раздался чуть ироничный голос отца, — но мне завтра улетать рано утром и ты знаешь об этом. Я хочу дойти до корабля, а не доковылять.
— Стареешь, раньше тебя ранний подъем не остановил бы, и ты не бросался на молоденьких.
— Зато ты все такая же, — опять легкая ирония. — Спокойной ночи, Криста.
И раздались удаляющиеся шаги.
— Тварь… С яйцами… — задумчиво сказала Шур.
Я улыбалась во весь рот. Пожалуй, можно и вернуться в зал.
Вернулась и тут же пожалела об этом, Соболев бросил собеседников и тут же подошел ко мне.
— Что случилось? — присмотрелся ко мне. — Вы плакали?
И он бросил разъяренный взгляд на приближающего Синоби, тот ответил тем же. Ну нет, только битвы самцов мне не хватало, загубят мне репутацию…
— Лорд Соболев, — зло сказала я, он в удивлении посмотрел на меня. — Я живой человек и я женщина. Знаете ли, меньше двух суток назад, на мне лежала большая ответственность, и приходилось принимать нелегкие решения. Да, у меня была истерика. И не надейтесь, что я прощу вам только что сделанное мной признание.
Соболев понял, какую бестактность он совершил, и попытался что-то сказать, но было уже поздно, подошел Синоби.
— Леди некст Викен, составьте мне пару — сказал он с поклоном. Галантный Синоби это шокирующее зрелище.
— С удовольствием, лорд Синоби.
Танцевал Синоби на удивление хорошо. Мы не переговаривались, а когда закончили, я увидела, что на нас оценивающе смотрят почти все, как и на отца с Хелен-Ингой. Синоби не оставил меня после танца, а отвел к столу и подал какой-то напиток.
— Ара-Лин какие у тебя планы на эту ночь, — тихо спросил он. Этот вопрос был лишь формальностью, мои планы Аррен составил за меня.
— Я устала и хочу спать, — твердо ответила я. Он хмыкнул.
— Я дам тебе выспаться…
Я подняла бровь.
— Я сама дам себе выспаться. В своем поместье.
— О… ты хочешь, чтоб я опять переполошил вашего эконома?
Мы разговаривали очень тихо, и я с трудом сдержалась.
— Аррен, не пытайся мной командовать, — с нажимом сказала я.
— Не превращайся в маленькую девочку, которая капризничает и делает все вопреки взрослым, — ответил он с ехидством.
Я отвернулась, увы, не в той я весовой категории, чтобы тягаться с лордом Синоби. Тут вынырнула леди Шур.
— Деточка, что жты так затравлено озираешься, — промурлыкала она.
Я закатила глаза, ничего другого мне не оставалось.
— Кстати, где твой красавчик брат?
Ну нет.
— Леди Шур, мой брат еще более переборчивый чем отец, — сказала я глядя ей в глаза, — и он тоже бросается только на молоденьких.
Леди Шур подняла бровь, ну все, нажила я себе врага, но она рассмеялась.
— Отомсти за меня Аррен, — прошептала она на ухо Синоби, и бросила на меня испытывающий взгляд. — Деточка с зубками, зубастый генератор проблем…
И ушла, смеясь собственной шутке. Серпентарий? Нет, дом для умалишенных. Пока я не пришла в себя, Синоби как-то незаметно вывел меня из зала.
— Не бойся, Криста не переходит определенные границы.
— Да? — интересно, а где они, эти границы.
Этой ночью, доведенная до исступления я вцепилась зубами в плечо Аррена, еще бы и поцарапала если бы он не сжимал мои руки, не только мне теперь ходить с синяками.
— Что ты сделала? — обижено спросил он.
— Я не специально, — вернула ему то, что слышала от него.
— Ах так… В следующий раз я не дам тебе такой возможности.
— А мне понравилось… — я не врала, Аррен посмотрел мне в глаза. Не даст… как же…
Утро началось с обработки заживляющей мазью, мы внимательно осматривали друг друга и намазывали синяки. Так длилось несколько минут пока я не рассмеялась, представив, как это все выглядит со стороны. Аррен непонимающе смотрел на меня, но потом до не дошло, мы хохотали до изнеможения.
— Будь моей женой, — сказал он отсмеявшись.
Какой талант все портить. Я молча отвернулась и ушла.
Отец улетел, Ронан с дипломатами, я опять осталась одна в поместье. Решила полететь в торговый центр, сто лет не бродила по магазинам, но вместо этого руки сами набрали маршрут к саду Даниэля. Летела и думала, что опять совершаю ошибку, но ни за что на свете не повернула бы обратно.
Он очень обрадовался и ни о чем не спрашивал. Мы болтали в основном о нем, о местных, о его конфликтах с ними, его красота и тут доставляла ему неприятности, но он со всем разобрался. Да, красавчик-чужак не обращающий внимания на девиц, которые за ним бегают и отказывают из-за него своим постоянным ухажерам, никогда не будет популярным…
Я задумалась о том, как же ему помочь уйти из этого сада и из местного болота. Есть еще минимум полгода, пока не закончится его физическая реабилитация, но потом… На Дезерт забирать его не хотелось, слишком там специфично… Других вариантов я пока не видела… Ну да ладно, авось Судьба что-то подкинет.
Наше блаженное бездействие было прервано писком моего голосового браслета, я и не знала, что эта штука может так верещать.
— Некст Викен, — раздался голос Грюнда, — вы приглашаетесь на Совет, который состоится через два часа в админцентре, где обычно.
— Ясно. Буду.