— Угу, я не леди Шур, мне показывать бесполезно.
Я с ужасом смотрел в это красивое лицо и впервые не узнавал ту, которую любил.
— Даниэль, ты должен понимать, что во-первых, я никогда не соглашусь на второй сорт, а во-вторых, ты можешь стать Первым, все предпосылки для этого есть. И если ты хочешь чтобы мы были вместе, чтобы мы были полноправными супругами, стань Первым, или хотя бы некстом. На меньшее я не согласна.
Видя мое каменное лицо, она зашла с другого бока.
— Ведь лорд Викен взял тебя в семью за считанные месяцы, значит ценит, значит понимает, что ты нужен его семье. Сколько случаев, что некстами становятся чужие по крови, когда становится ясно что родные дети не «удержат» семью? Я не понимаю, почему ты молчишь. Ты не хочешь озвучивать свои планы даже мне? Что ж если так, то это твое право, я уважаю его. Но мне надо знать, что ты согласен со мной, что мы мыслим в одном направлении.
Я встал и подошел к окну, посмотрел на яркую клумбу, вспомнилось разнотравье перед домом, моим домом.
— А что если планов нет? Если я действительно считаю что Викен-Синоби лучший некст, чем я? Что тогда, Фиэр?
— То есть ты так и будешь всю жизнь младшим сыном со вторым рангом? — мрачно уточнила она.
Я пожал плечами.
— Тогда я тебе напомню, что я всегда получаю все самое лучшее, и терпеть кого-то второсортного рядом с собой не согласна. О чем ты думаешь, Даниэль? Что в таком случае ты можешь мне предложить? Я некст сильной, уважаемой семьи, а кто ты? Сейчас ты никто, человек без прошлого, без поддержки, но с потенциалом. И вдруг ты говоришь, что этого потенциала нет. Если его нет, то ты никто и будешь никем.
Я ничего не чувствовал, спонтанная постановка «зеркала»…
— А как же твои слова?… Я ведь не вынуждал тебя, ты сама первая, призналась в любви, сама заговорила об официальных отношениях?
— Тебе удалось провести меня. Да ты раскрылся только что! Я до последнего не хотела верить, что ты… ничтожество, — последнее слово она выплюнула.
Я вышел из комнаты, так и не взглянув на нее, незачем, я и так знал, что она прекрасна в своих оскорбленных чувствах, в своем праведном негодовании.
Я шел переполненный до краев ненавистью, шел осторожно, чтоб случайно не расплескать ее здесь, в поместье Гата. Я ненавидел себя за то, что не разглядел за красивой оболочкой этой мелкой себялюбивой душонки, не разглядел очевидного. Я ненавидел себя за собственную дурость. Ха! С жалостью отнесся к Раду Назарову, из-за того, что тот не хотел верить, что любимая превратилась в животное, что ее больше нет, так вот себя жалей больше! Выдумал на пустом месте идеальную возлюбленную, кретин! Обидел и предал родного человека ради миража.
Я резко опустил флаер на дикое побережье, позволив крику-вою вырваться из глотки, его здесь никто не услышит. Через час или более, я опять сел за штурвал. Сбитые руки саднили, а две пальмы скорбно лежали на песке, взяв на себя вину за все, расплатившись за других.
Я летел долго, старенькое таксо не развивало больших скоростей. Остановился я в Аллегрес потому что село солнце, а этот город не хуже и не лучше других. И вот сегодня я бродил, пытаясь найти в себе силы показаться на глаза Аре-Лин. Я знаю, что она меня простит, но простит, не значит забудет. Такие поступки меняют все. Я боялся, боялся до судорог, до стона, что она простит лишь на словах. Сам себя я простить не мог. Нет прощения, нет оправдания такой дурости.
Из подобия эмоционального ступора меня вывел дикий вой браслета, я в полном недоумении уставился на него, ведь он был выставлен на беззвучность и режим голосовых сообщений, и вдруг… Я принял вызов.
— Ты где? — голос Грюнда, деловитый и спешащий.
— Аллегрес, округ Этернель-эте. Что случилось?
— Будь в гостинице через полчаса, — и этот альбиносный гад вырубился. Грюнд звонил, используя систему вызова на Совет, значит что-то случилось… Перезвонить на этот экстренный номер было нельзя, а на обычном стоял прием сообщений, конечно же я оставил просьбу перезвонить и объяснить, но я очень сомневаюсь что ее исполнят. Мне как раз хватило полчаса, чтобы добраться до гостиницы, большой и полупустой, Этернель-эте — курортный округ, и климат в нем мягче и приятнее чем в Тропике. Устроившись в вестибюле, я прождал минут двадцать и перебрал сотни причин такого странного вызова, когда, наконец, в двери вошел… Ронан. Вот кого-кого, а его я не ожидал увидеть.
— Привет. Где мы можем поговорить? — он тоже был собран и деловит. Что ж случилось? Я отвел его в маленький абсолютно пустой бар самообслуживания. Ронан сел и уставился в сторону, явно не зная с чего начать.
— Как она? — спросил я зная, что он поймет о ком вопрос.
— Плохо, — он отвернулся от стены и посмотрел мне в лицо, — Я получил назначение послом в ЕвС. Она осталась одна.
Я осмысливал услышанное… послом в ЕвС это риск, не такой конечно, как на Депре, но и немногим меньший…
— Проблема не в том, что в ЕвС, — продолжил Ронан, — а в том, что я там буду пока что единственным послом, и со мной будут только Кас и Пол. Ара-Лин осталась без поддержки, Дарел Вольф слишком далеко, а лорд Синоби, ты знаешь, «боец» и рассчитывать на эмоциональную поддержку с его стороны не приходится. Так что, Даниэль, засунь свою рефлексию куда подальше, вспомни о клятве и поддержи сестру.
Легко сказать, да трудно сделать.
— Ты не понимаешь… — начал я.
— Нет, это ТЫ не понимаешь, — зло перебил Ронан, — Думаешь, это вот только ты такой, позволил себя обмануть, и был рад обманываться. Все через это прошли. Когда любимый и знакомый до мелочей человек вдруг становится абсолютно чужим… Я развелся, Даниэль, развелся «без претензий и обязательств». У них послезавтра свадьба.
Повисла пауза. «Без претензий и обязательств» это значит, что Скинис молча, не сказав ничего, не получив разрешения, переспала с кем-то другим, да что там переспала, она за другого замуж выходит. Мда…
— Ладно, речь не об этом. Ара-Лин тяжело восприняла назначение, очень тяжело. Она сразу стала рассматривать наихудшие варианты развития событий… В общем, Даниэль, так — то что ты… был с этой некст Гата, это с любым может произойти, каждый может ошибиться, но если ты после нашего разговора не вернешься, если ты предпочтешь упиваться собственными горестями и не поддержишь сестру, твою половинку, то ты мне не брат, со всеми вытекающими. На этом все.
И Ронан вышел из бара, а я остался сидеть огорошенный.
Ара-Лин осталась одна… Учитывая, как она любит Ронана, я не берусь представить насколько тяжело она восприняла его столь рисковое назначение. Синоби и лорд-отец не поймут и не поддержат ее замашки «охранника», воспринимающего угрозу жизни близкого человека куда острее и трагичнее, чем своей собственной.
Симвотипы…симвотипы, при всей своей схематичности, они иногда очень точно описывают характер и ситуацию. Викен-Алани точно «ученый», а не «сова», раз смог проявить такую жесткость и настоял на своем, да и назначение это… Я б не хотел оказаться в ситуации один против всех, Кас и Пол конечно подмога, но они младшие партнеры в этом деле и многого от них ждать не приходится.
Я засиделся за этими посторонними рассуждениями до глубокой ночи. А потом выполнил «пожелание» старшего брата и «засунул свою рефлексию куда подальше», а точнее отгородился от назойливых мыслей о собственной никчемности.
Расплатился в гостинице, нанял таксо и отправился домой в поместье Викен. В полпятого утра я разбудил Эзру вызовом на браслет и попросил по-тихому пустить. Старый эконом завел меня к себе в домик и напоил чаем. Гифти была страшно рада меня видеть и разрывалась между этой радостью и собственным достоинством. Я сам к ней подошел и взял на руки, и чего Ара-Лин называет мою «умницу с кисточками» дурой, не пойму, Гифти очень умная кошка. Эзра с затаенным упреком рассказал, что молодая леди не ночевала дома, а фактически жила у Синоби, что на работе у нее затишье, только один вызов в Посольский центр за две пятидневки, и что вчера леди долго была в спортзале, чересчур долго и наверное перетренировалась.