— Зачем вы играете со мной?
— Что б ты привык, что б научился защищаться.
Он в удивлении глянул на меня, а потом задумался.
— Скажите еще что-нибудь.
Я отрицательно покачала головой.
— Скажу. Потом.
Мы замечательно провели день на пляже, оба катались на досках и загорали. Причем этот паршивец с обаятельными ямочками на щеках и стройным, но сильным телом собрал богатый урожай из заинтересованных взглядов, но поскольку мы все время держались вместе, к нему так никто и не подошел.
— А все не так уж безнадежно, — пробормотал он себе под нос, играя в гляделки с симпатичной девушкой его лет. Ох, и попьет же он крови девчонкам, как только осознает, что красив и привлекателен, а это произойдет очень скоро.
За часы, проведенные на пляже, я перепробовала на нем несколько приемов гейш. От атаки голосом он научился защищаться, включаясь в игру и стараясь копировать мои интонации, это было забавно.
Когда вечером мы летели в Дом, я рассказывала о порядке найма как Черных браслетов так и гейш, особо упомянула о ловушках в которые можно попасть. Приглашающий может лишь забронировать время и внести небольшую предоплату, поэтому прежде чем увести девушку в домик, всегда надо поинтересоваться оплачено ли ее время. Рассказала и о счетах в магазинах и о заказных подарках, в общем, ознакомила со всем спектром получения «не семейных» благ и мерах предосторожности, которые надо при этом соблюдать. Мальчишка слушал внимательно и задавал вопросы по существу, оставив свое постоянное ехидство.
— А, еще… В Доме будут «черные маски», так вот, не связывайся с ними. Просто не связывайся ни сейчас, ни потом.
— А кто это?
Я вздохнула.
— Развращаю ребенка по всем фронтам… «Черные маски» это женщины, любящие секс, слишком любящие. Они скрывают лицо, потому что днем это специалисты в своих областях, такие же, как и все, а вот ночью… «Черные маски» это в принципе и есть seducer, хотя seducer это не только «черные маски». Ясно?
— Вполне.
Девчонок для Аоки я попросила тех, же что для Каса и Пола, с той лишь разницей, что он должен будет выбрать для себя только одну. Оставив его поболтать с четырьмя девушками, я вышла с хозяйкой уладить финансовые дела.
Спрай выбрал такую же как и он, острую на язык, очень темную негритянку с шикарной фигурой.
— Деньги на таксо есть? — успела спросить я.
Получив невразумительный кивок, я сочла возможным удалиться.
Следующим утром я набрала паршивца по браслету.
— Жив?
— Угу — тон сытого кота.
— Уже у себя?
— Нет, лечу.
— Ну ладно, куратору привет от меня передай.
— Хы…Передам. А ему стоит знать о том, что вы мне рассказали?
— Он же твой куратор, Спрай, я б не рассказала тебе ничего такого, что нельзя сообщать в семью. И на будущее запомни, если думаешь, что на тебя вешают, что-то что надо скрывать от семьи — пресекай сразу или предупреждай, что все выложишь своим. Ясно?
— Вполне.
— Умный Аоки, — с удивлением протянула я.
Он засмеялся, но промолчал. Надо же, что с людьми удачный секс делает. Я думала прощаться, когда он вдруг сказал.
— А знаете, я пожалуй, больше с черными браслетами дела иметь не буду.
Я насторожилась.
— Почему?
— А зачем платить за то, что дадут и так…
Ох, ну кто бы сомневался…
— Угу, только смотри, не слишком увлекайся. Если кровь в нижней голове, значит ее мало в верхней.
— Да, мамочка.
— Паршивец!
— Леди некст Викен…
— Что?!
— Спасибо.
Чуть со злости не брякнула «Будешь должен».
— На благо тебе. Увидимся.
— Увидимся.
Ну что ж, цель достигнута, мои отношения с Аоки-Дерри вполне можно назвать дружескими. На других планетах люди вкладывают деньги в акции, недвижимость, у нас тоже, но еще и в отношения, в услуги друг другу, иногда напрямую обязывая этой услугой, а иногда, как я сейчас, лишь закладывая фундамент для чего-то большего.
В тот же день, разобравшись с небольшими дрязгами в Посольском центре, я забрала Даниэля после работы из Южного офиса Тоцци, и мы вдвоем вылетели в малышатник. Братец не протестовал, но был невесел и напряжен, я не спешила лезть с разговорами. Я тоже нервничала.
Когда мы вышли из флаера, Даниэль обнял меня и прошептал на ухо
— Все будет хорошо…
Только после его слов я поняла, насколько сильно взвинчена и насколько важно для меня то, что произойдет. Я благодарно прижалась к своей заклятой половинке, понимающей меня лучше, чем я сама.
Мда,… планировалось, что этот визит будет психологической растяжкой для Даниэля, может и будет, но и для меня это растяжка тоже.
Мой Дари и чья-то Ия оказались очень активными и веселыми, они с радостью поперетаскивали нам с Даниэлем свои игрушки отдавая их, или предлагая, но не отпуская, лукаво при этом улыбаясь. И я и Даниэль постарались расслабиться и превратиться в маленьких детей. Это было замечательно, я боялась, что буду чувствовать себя виноватой или ревновать к Элен Торсон-Валес, но все было просто замечательно. Мы все повеселились от души. От игры мы перешли к купанию, а потом Элен сама уложила полусонных малышей.
Когда они уснули, Элен вышла к нам, невысокая и какая-то приятно округлая рыжая девушка с веснушками, она лишь на пару лет старше меня, но Дари и Ия у нее уже вторые.
— Хорошо, что вы приехали, а то наши друзья уже подросли совсем и перешли жить в семью, — сказала она.
Мы разговаривали долго и обсудили массу тем. К моему скрытому удовольствию, Дари был слишком живеньким и неусидчивым для Синоби, та же Ия могла сама сидеть и разбираться в игрушках, Дари же нужно было общество и движение. Скорее всего, на тестировании в трехлетнем возрасте он не наберет необходимых для Синоби показателей, зато он вполне годится для Бялко, что очень порадует Дарела или же для дипломатической деятельности, что в свою очередь порадует моего отца. Я обозначила Элен эти две стези, и она теперь будет присматриваться к его склонностям и направлять малыша.
Когда мы уходили, была уже ночь, высокие кедры не загораживали неба, и можно было любоваться ярким светом звезд.
— Почему… Почему нельзя всегда быть такими счастливыми и беззаботными? — сам себя спросил Даниэль. — Почему мы становимся такими… «какими стали» — он не договорил.
— Даниэль, не всех Судьба ломает. Посмотри на Элен, на других воспитателей, посмотри на людей в парках, на пляжах.
— Да… Элен… Воспитатели… Но знаешь, в парке и на пляже мы с тобой тоже не выглядим такими какие мы есть на самом деле.
— Да будет тебе. Не кисни в такой вечер.
Он обнял меня, и мы медленно пошли к флаеру, запрокинув головы, глядя на звезды.
Этот короткий разговор с Даниэлем занозой засел в сердце, заставляя меня вглядываться в людей, которых я встречала на улице. Счастливы ли они, довольны ли жизнью? К моей тихой радости я куда чаще получала ответ «да» чем «нет».
Как-то в торговом центре мне навстречу попалась девчонка лет шестнадцати, с синей прядкой и мини-визором на глазу — Аоки. Гордая собой до невозможности. Не знаю что меня зацепило, может то, что она была такая же худенькая как я, и среднего роста… Я не сводила с нее взгляда те три шага, что мы сделали навстречу друг другу и обернулась вслед.
Судьба, как же я была горда собой в шестнадцать лет! И у меня были основания для этой гордости. Я была лучшей из лучших. Я поступила в Тропезское космолетное… Я встречала каждый новый день, как триумфатор…
Куда же делась эта гордость? Куда делась уверенность, что я могу справиться со всем? Уверенность, что все будет хорошо?
Жизнь забрала и развеяла эти детские иллюзии. По кусочку, а иногда огромными ломтями отламывалась и таяла эта уверенность. Дарел со своей болезнью… Илис с поломанной жизнью… Тукин соглашающийся быть шпионом у пиратов… Даниэль… И хоть Судьба хранит меня и тех кто мне дорог, хоть все, ВСЕ выкарабкались, я точно знаю, что моя заслуга в этом невелика.