Выбравшись в коридор, оборотень старательно принюхался, надеясь по запаху отследить кухню. Увы, воздух в цитадели оказался до отвращения чистым, свежим и не смешанным ни с какими запахами.
— Владыка ждёт вас в обеденном зале, — раздался за его спиной голос. Эрни подпрыгнул от неожиданности, обернулся, принюхался… Человек ничем не пах. Да и человек ли это?..
— Эм… А где это? — уточнил волчонок.
— Следуйте за мной, — чуть кивнул незнакомец в фиолетовой одежде.
Эрни послушно пошел следом, не переставая принюхиваться к своему провожатому. Ну, не может живое создание ничем не пахнуть! Даже Стражи имели свой запах!
— Я не съедобный, — спокойно сообщил мужчина.
Эрни смутился, сопеть перестал.
— Я не с этой целью…
— И такого типа отношения в Цитадели запрещены, — невозмутимо добавил он.
Эрни недоуменно моргнул. Раз, другой, третий.
— Какие отношения? — осторожно спросил он. — Нельзя никого обнюхивать?
— Что-то вроде того.
— Почему? — искренне обиделся Эрни. — Я же только немного…
— Вы слышали о правилах приличия и целесообразности?
Волночок надулся. Возразить было нечего, но он все равно не понимал смысла такого запрета.
— Можно подумать, здесь так много оборотней, — пробурчал он себе под нос.
Наконец, они дошли до ничем неприметной дверки, которая сама распахнулась перед ним. За ней оказался зал с высоким потолком и странным освещением. Накрытый длинный стол, и четверо людей за ним. Одним из них явно был учитель Морин, Эрни чувствовал по запаху, но с такого расстояния он не мог определить кто именно. Наверное, сильф сменил облик… Нет, вот это — явно Фани, только почему-то от неё веет практически животным ужасом, а тарелка перед ней — пуста. Это — Гуахаро, он даже тапочки не сменил. Но эти двое…
— Так, — мрачно произнёс правый голосом учителя. Да, это точно он! — Чья это была идея?
Незнакомец и император синхронно ткнули пальцами друг в друга.
— Доброе утро, — вежливо поздоровался волчонок, не желая получать второй выговор за незнание норм приличия. — Приятного аппетита, учитель Морин.
Левое ухо нервно дернулось, словно стремясь закопаться под волосы от взгляда сильфа.
— А нормально его вылечить не судьба была? — Морин перевёл мрачный взгляд на императора с незнакомцем. Те дружно засмущались.
— Изменения зашли слишком далеко, — монотонно сказал Гуахаро. — Нужно было куда-то деть весь этот волчий потенциал.
Правое ухо Эрни робко дёрнулось.
— Вот только не надо мне сказки рассказывать! — возмутился учитель. — Потенциал они деть не могли!
— Не захотели, — подтвердил незнакомец. Волчонка в его запахе что-то смущало, но он пока не мог понять что именно… — Смотри как прикольно получилось! А лучше — пощупай.
— Да как ему с этим жить?! — от возмущения Морин чуть подпрыгнул на стуле.
— Да ладно, в Цитадели ему из-за этого грозит только быть затисканным до смерти, — отмахнулся незнакомец. И тут Эрни понял: от него воняло мертвечиной. Едва заметно, но отчётливо… Сознание никак не могло выделить этот запах среди аппетитной еды.
Желудок протестующе заурчал.
Морин приглашающе махнул рукой.
Эрни радостно плюхнулся на стул рядом с учителем, потянулся за куском мяса. Поморщился от трупного запаха, ставшего более отчетливым рядом с незнакомцем. Оборотень стрельнул глазами вправо, наклонился к уху сильфа:
— Учитель, а кто это? От него так трупами воняет…
Обсуждаемый поперхнулся и с укором посмотрел на волчонка.
— Это Ашер, — в полный голос проговорил сильф. — Трупами вонять ему, наверное, положено, он вроде как Смерть. Хотя, может быть, ему просто помыться?
— Но правда же пахнет… — пробормотал покрасневший Эрни.
Фани оторвала взгляд от тарелки, воззрилась на волчонка со священным ужасом. Эрни нервно дернул ухом:
— Что? Я не кусаюсь, правда.
Названный Ашером прыснул, а потом не выдержал и расхохотался в голос, демонстрируя окружающим острые треугольные зубы. Волчонок невольно подумал, что в этом плане он теперь сильно уступает.
— Скорей всего, это не поможет, — отсмеявшись, сказал он. — Побочные эффекты силы… Вон, Хар всегда озоном пахнет… Ну, грозой то есть. Но помыться попробую, спасибо.
И снова мелко-мелко захихикал.
— Ты кушай, кушай, — заботливо повернулся к волчонку Морин. — И, главное, в тарелку Гуахаро не смотри, а то трупный запах покажется счастьем.