— Ты — судьба, — сделал вывод я.
— Верно.
— И ты всё подстроил?.. — прищурился я. Спина у Хара была не особо выразительной.
— А вот тут и кроется причина того, почему он так расстроен, — хмыкнул Ашер. — Он ничего не подстраивал. Точнее, пытался, но ничего не вышло.
— В смысле?.. — вот тут я запутался. Когда это был полумиф, полузадачка для магических сил — это одно. Но когда это касается тебя самого…
— Дело в том, что в мире порядка всегда остаётся место для хаоса, — продолжал Смерть. — Всегда есть дефект, ассиметрия, изъян… Вся материя, что ты видишь, и та, что ты не видишь, родилась из ма-а-а-аленького неравенства. В самой сути мира порядка заложена возможность случайности, чего-то почти невероятного, но изменяющего привычное положение вещей. Сама жизнь возникла в результате случайности — деревья, трава, звери, человек — всё, породившее их, когда-то считалось ошибкой.
— И-и-и?..
— Знаешь, как ты вызвал грозу? — негромко спросил Хар. — Ах да, откуда… Ты не обращался к стихиям воды и ветра, как это делают нормальные маги. Ты просто заставил уже существующие заклинания климат-контроля сбойнуть. Вероятность ошибки была мала, ничтожна, почти неисчислима… но ты сделал её реальной.
— Ага. — Я попытался уложить свою крутость в голове. Не вышло. Пришлось растягивать вдоль спинного мозга. — А почему утром не жахнуло?..
— Потому что только вечером, при смене ветров, она вообще могла проявиться. Также это ответ на вопрос почему так сильно — в почти идеальной системе подходящая ошибка одна, и она вызывала только такой вот… грохот.
— Ага… Ага… — Крутость оказалась длинноватой, я пожалел об отсуствии хвоста, но решил не отращивать его специально. Хватит и метафорического. — Значит, я тебе не подчиняюсь?
— Не подчиняешься. Можешь идти по линии предначертанного, пока тебе этого хочется. Но как только расхочется… Все мои усилия пойдут прахом.
— Ага… Ого… Угу… Но меня же ещё не коснулась сила?.. Я бы заметил!
— Не заметил бы, — вмешался Ашер. — Она входит постепенно и почти незаметно. Разве что при долгой практике развивается рывками. Но ты прав, сила тебя не коснулась. Так проявляются твои способности сильфа.
— Оу. Значит, я ещё не очень крут?..
— Не очень, — подтвердил Смерть. — Тебя ещё возможно убить. Легче всего — убрав жажду жизни.
Я задумался. Многое в моей жизни становилось более понятным. Все эти удачные совпадения, то, что меня пытались побить после каждой игры в кости, то, что меня нашёл старый пень… Как стрелы проходили по касательной… Как меня нашла та юная целительница после пыток…
— Кстати, а чего это я, такой удачливый, в инквизицию угодил?.. — вскинулся я.
— Видимо, ты захотел чего-то, что дало тебе пребывание в плену, — вздохнул Хар. — Или ты считал это неизбежным. Удача — самая нестабильная сила, даже нестабильнее самого Хаоса. Тот задействует много силы, но не меняет много. А удача… сместит все схемы, одним движением превратит события в такой качественный и глобальный фарш, что не снилось и магам разрушения.
— Знаешь, — хмыкнул Ашер. — Там, откуда я родом, говорили, что взмах крыла бабочки на одном континенте способен вызвать ураган на другом. Чушь, конечно… Взмахи крыльев предусмотренны системой и спокойно ей гасятся. Но если бы этой бабочкой был бы ты…
— …ураган бы вышел что надо, — убито закончил я.
Буря по-прежнему билась в окно.
Я сидел в своей комнате и задумчиво вертел в руках косу. Длинная. Прочная. Привязать к спинке кровати и, при некоторой сноровке, можно удавиться. А что? Если я такая ходячая… то есть сидячая… да хоть бегучая!.. всё равно же катастрофа! Если я такой… то, может, мне лучше умереть и не подвергать мир опасности?
Гуахаро и Ашер, огорошив новостями, отправились устранять последствия бури. Где-то в этот момент я понял, почему они говорили, что человечностью из их компашки обладает только один представитель, которого здесь нет. Как можно было заявить, что любое моё полужелание может привести к катастрофическим последствиям, а потом просто уйти? Может быть, они к таким силам привыкли, но я-то всю жизнь считал себя обычным, пусть и симпатичным, но всё равно ни на что не влияющим парнем…