«Хватит валяться!» — передал Олест. — «Завтрак пропустим».
«Хорошо, встаю…» — ещё подхихикивая ответил я. — «А куда нам идти, к императору или в общую столовую?»
«Так как никаких особых указаний не поступало, пошли к ученикам тьмы, с ними общаться приятнее».
«Только это ни капельки не приближает нас к цели…»
«Ну почему? Мы пока информацию собираем, это всегда пригодится».
«Уговорил».
Хлебнув из специально заклятого сестренкой сосуда, я поморщился. Гадость редкостная, но помогает великолепно. Во всяком случае, вид станет как у просто не выспавшегося человека, а не как у упыря недельной давности, которому мешочком с перцем дали по носу.
Кто ж знал, что моя невинная шутка может оказаться полностью правдивой?
Я с ужасом смотрел на приближающуюся ко мне ложку.
— Кушай, Морин, простуда — вещь опасная, — проговорил император.
Слово в слово! Лийина[8], за что мне это?!
Я отрицательно замотал головой, боясь даже выразить свой протест вслух, чтобы меня прямо во время разговора не заткнули ложкой с дурно пахнущей микстурой.
Я попал. Вроде именно так сказал Щарлайре, когда я не удержался и чихнул за завтраком. После моего, в общем-то, невинного действия, да и к тому же в руки, в немаленьком зале наступила гробовая тишина. Тем громче прозвучал комментарий ученика тьмы, и тем отчетливее в нем слышалось искреннее сочувствие.
Не успел я даже задать вопрос, куда именно я попал, по их мнению, как в столовой прямо из воздуха материализовался Гуахаро. Обведя притихший зал взглядом своих страшненьких глазок, он уставился прямо на меня.
— Почему больные в общей зале? — спросил он. — А ну марш в кровать!
Прежде чем я вообще сумел оправиться от удивления, мое тело уже прошло пол дороги, а когда я попытался воспротивиться, то меня нагло подняло в воздух и продолжило транспортировать так. Причем антимагический амулет даже не пискнул!
— Не имеете права! — вскричал я, вспомнив немного из случайно подслушанных у Дьона уроков. — Я — гость, и вы не имеете никакого права навязывать мне свою волю!
— Ты — больной гость, и тебя надо лечить, — парировал император, неспешно шагая по коридору и без особого напряжения поддерживая мою немаленькую тушку на весу. — Даже вопреки твоему желанию. Я же не хочу, чтобы ты загнулся тут от простейшего воспаления легких.
На мои дальнейшие крики он не обращал ровно никакого внимания, только материализовал бутерброд с какой-то гадостью, всем своим видом олицетворяя поговорку «когда я ем, я глух и нем».
Дальнейшее действие я описывать не хочу, так как не хочется лишний раз вспоминать свой проигрыш, а это был проигрыш, стопроцентный безоговорочный. Даже при первой моей встрече с императором сто процентов не набралось, всё-таки воинов тьмы я успокоил… Даже во время нашей словесной баталии я сначала вёл, а уже потом он всё перевернул с ног на голову… Скажу лишь только, что в конце я оказался переодет в незнамо откуда взявшуюся пижаму из странного материала, уложен на кровать и накрыт четырьмя одеялами, от чего у меня сразу поднялась температура. Всё это проходило в полном молчании со стороны Гуахаро и его же абсолютной неподвижности. Издевался надо мной в этот раз он исключительно магически.
А дальше началась исполнятся моя утренняя фантазия, только мне уже было от этого совершенно не смешно. Блин, ну почему у меня эротические фантазии так не сбываются? Например, тот, в котором я с тремя хорошенькими графинями… Почему именно этот бред больного простудой воображения?!!
«Лучше выпей», — посоветовал этот предатель, ранее называемый Олестом. — «Навредить он тебе в любом случае не может, зато терпения ему не занимать».
— Попробуй посмотреть на это с другой стороны, — предложил Гуахаро, присаживаясь на краешек кровати, прям добрый-добрый лекарь. А я его даже спихнуть не могу, все тело сковала его магия! Хорошо хоть магические целебные зелья надо пить только добровольно, иначе я бы давно был залечен. До смерти. — Тебя кормит с ложечки сам император Мёртвых Пустошей!
8
Лийина — богиня справедливости западного пантеона. По легенде она слепая, однако видит всех насквозь. Так же является воплощением порядка и, как следствие, льда. В некоторых ответвлениях считается ещё и богиней любви и покровительницей материнства. (прим. Оракула)