– Предложил, было дело, – невольный смех распирает Арама изнутри.
– Илья Страхов понятия не имел, на кого заводку бросил, – как ни в чём не бывало продолжил Николай Павлович. – Уже за пределами ночного клуба «Пурга», на заднем дворе, если быть более точным, вы продолжили выяснение отношений. Словесная перепалка очень быстро переросла в драку.
– Прошу заметить, – тут же встрял Егор, – что этот Илья Страхов ударил первым. Что в последствии было окончательно установлено следствием.
– Да, действительно, – легко согласился Николай Павлович, – Илья Страхов первым начал драку, хотя он сам и его друзья пытались уверить следствие в обратном. Но не будем забегать вперёд. И так…
Словесная перепалка очень быстро переросла в драку. В результате поединка Илья Страхов очень быстро оказался в мусорном контейнере. Цитирую протокол допроса: «башкой вниз». При этом вы, товарищ Калабин, вместо того, чтобы остановить вашего друга, объяснить ему всю пагубность дальнейших последствий, «предусмотрительно подняли крышку мусорного контейнера».
Николай Павлович выпрямился на скрипучем стуле и выразительно глянул на Арама.
– Переборщили, товарищ Володин, – Николай Павлович нравоучительно покачал головой. – Столь быстрое и позорное поражение не вразумило Илью Страхова, да и не могло вразумить. Цитирую протокол: – Николай Павлович опустил глаза на экран ноутбука,- «Илья Страхов выглянул из мусорного контейнера и крикнул во всё горло: «Братва! Мочи козла!»»
Во даёт! Егор едва сдержался, чтобы не заржать во весь голос. Неужели следак, что допрашивал Илью Страхова и прочих, и в самом деле записал слова участников драки дословно? Только, на душе вновь стало грустно, Егор нахмурился, не получается теперь веселиться, упорно не получается. Между тем Николай Павлович всё продолжает и продолжает рассказывать и цитировать протоколы допросов.
– Из ночного клуба «Пурга» для выяснения отношений вместе с Ильёй Страховым вышли его друзья в количестве четырёх человек. Именно они откликнулись на призыв Ильи Страхова и бросились бить Арама Володина. Вы, Егор Калабин, – Николай Павлович бросил выразительный взгляд уже на самого Егора, – тут же пришли на помощь другу.
Пострадавшие понятия не имели, кем вы двое являетесь на самом деле. В результате недолгого избиения все пятеро местных жителей были доставлены в больницу, причём трое из них в тяжёлом состоянии. Один из этих троих, Мажоров Антон Владимирович, вскоре скончался в палате реанимации не приходя в сознание. Это убийство, товарищи офицеры! – вдруг резко и громко бросил Николай Павлович.
– Их же пятеро было! – тут же вспылил Арам.
– Пятеро молодых рабочих со Второй обогатительной фабрики города Апатиты. У всех пятерых за плечами срочная служба в рядах вооружённых сил Российской Федерации, но только в пехоте, внутренних войсках и в артиллерии. Все пятеро обладали самыми минимальными навыками рукопашного боя. Вы же, – голос Николая Павловича наполнился праведным гневом, – два кадровых офицера ВДВ, «Войск дяди Васи». И что для вас пятеро поддатых работяг?
Во даёт! Против собственной воли Егор даже восхитился этим самым Николаем Павловичем. Неужели именно он будет прокурором на их процессе? Не хотелось бы.
– Да они все бухие были! – Арам и не думает униматься.
– Вы тоже бухие были, – сказал, как отрезал, Николай Павлович, – что только усугубляет вашу вину. Лет десять. Каждому. Прощай служба, да здравствуют нары. И это не говоря о том, что вам придётся все десять лет, и бог знает сколько ещё после, выплачивать компенсации потерпевшим и родственникам убитого.
Николай Павлович говорит так, будто забивает гвозди в крышку гроба.
– Через десять лет вас выпустят на свободу. И что дальше? Обратно в армию вас не возьмут, это точно. Охранниками на овощебазу? Или сразу наёмниками в Африку? Двадцать первый век начался бурно. Нет никаких признаков, что даже к середине он станет хоть чуток спокойней. Так что работы у вас будет много, пока не убьют. Или сразу в криминал, чтобы не платить компенсации потерпевшим, но при этом жить припеваючи. Так, опять же, либо убьют, либо посадят. Во второй раз посадят ещё более конкретно и надолго.
Этот Николай Павлович, кем бы он не был на самом деле, специально или нет издевается над и без того израненной душой. Егор собрал в кулак всю силу воли, всю гордость, что только остались у него, лишь бы только не разораться в ответ или не забиться в истерике. Егор невольно задержал дыхание и будто окаменел на скрипучем стуле. Чего, чего, а такой жизни он не хочет, однако всё идёт именно к этому. Не прошло и месяца, как им с Арамом присвоили очередное воинское звание старших лейтенантов. Они и в отпуск отправились как раз по этому поводу. И водки не жалели, чтобы не просто обмыть новые звёздочки на погонах, а отполировать их до зеркального блеска. Вот и отполировали до тюремного блеска. Хотя…