— Ты прав, дружище, — отвечаю. — Природу я очень люблю.
— Вот видишь, дружище! — продолжает кричать репродуктор. — Купи же скорее галстук-бабочку, у нас богатый выбор!
Вошел я в универмаг и купил галстук-бабочку. Из универмага я вышел уже с бабочкой на шее.
Прихожу домой, собираюсь сесть за письменный стол и вдруг чувствую: что-то тянет меня и толкает…
— Что это тянет меня и толкает? — удивляюсь я вслух.
— Это я, Барушка. Твоя бабочка.
— Ничего себе! — еще пуще удивляюсь я. — Не для того я тебя купил, Барушка, чтобы ты мешала мне работать. Полно, перестань!
— Сейчас, — отвечает бабочка Барушка. — Сейчас перестану.
Да только я не знаю, что на языке бабочек означает слово «сейчас». Вероятно, совсем не то, что у людей. И бабочка Барушка продолжала куда-то меня тянуть. Долго ли, коротко ли — притащила к зеркалу. И вдруг как напустилась:
— Взгляни, на кого ты похож! Ну куда это годится: на шее бабочка, а щетина, как у дикаря! И где твои золотые запонки? Что за безобразие, на шее бабочка, а рукава болтаются как попало!
Делать нечего, пришлось подчиниться. Я побрился. Под шкафом нашел одну запонку — золотую, под кроватью другую — серебряную. И пристегнул их к рукавам.
— Ах какой растяпа, какой неряха! — снова закричала бабочка. — Сейчас же брось серебряную запонку и найди вторую золотую. Или брось золотую и найди вторую серебряную! И левее носа у тебя остались три волоска!
Что тут делать? Сбрил я два из трех волосков, а третий оставил на потом. Вот найду вторую золотую или вторую серебряную запонку, тогда сбрею… Ну куда эти запонки запропастились? Поднимаю одну книгу — нету, поднимаю вторую — нету… Поднимаю телефонную трубку и вдруг слышу:
— Алло! Это редакция детского журнальчика. У телефона редактор Малая. Как дела со сказочкой?
— Подождите, — отвечаю, — я ищу запонку.
— Вы ищете запонку, а мы из-за вас не можем закончить журнальчик! Все странички напечатаны, а ваша — пустая.
Я положил трубку.
— Ну? — спрашивает бабочка Барушка.
— Нашел?
— Нет, — говорю. — Но я уже знаю, что делать. Застегну рукава двумя одинаковыми цветками!
— Да ведь так люди не застегивают! — возмутилась Барушка.
— Верно, не застегивают, — согласился я. — Но возможно, еще будут застегивать. Главное, чтобы цветы выбрал кто-нибудь, у кого прекрасный вкус. Например, ты!
Договорил — гоп! — сорвал бабочку Барушку с шеи и вышвырнул в раскрытое окно, на лужайку с цветами.
Потом плотно затворил окно, преспокойно сел к столу и стал писать следующую сказку о животных.
А бабочка Барушка и по сю пору порхает с цветка на цветок, выбирает среди них два самых красивых — мне на рукава.
Про воробья Варфоломея
Жил да был воробей Варфоломей и питался он мухами.
Ел мушек воробей целое лето.
Пришла зима — хоть убей, мушек нету.
— Охо-хо, — вздохнул голодный воробей Варфоломей. — Пойду-ка я на хоккей. Игра меня увлечет, и я забуду про голод.
Вот пошел воробей Варфоломей на хоккей. Игра и верно его увлекла. И про голод он забыл.
Но вдруг поблизости какой-то попугай включил транзистор.
— Проверим, правильно ли ведется репортаж, — объяснил он соседям. — Ведь сказано: доверяй, но проверяй…
Из транзистора донеслось:
«Вратарь, видимо, ловил мух, и Голонка забил в его сетку восемнадцатый гол». Это была правда.
— Видите! — радостно воскликнул попугай. — Проверка помогла, репортаж ведется правильно!
Соседи с попугаем согласились. Услыхал воробей про мух, и в животе у него заурчало. Хоккей перестал его занимать. Да и как следить за игрой, когда есть хочется!
— Послушай, попугай, выключи транзистор, — попросил воробей Варфоломей. — Он так вопит, что игра перестает меня занимать.
— Подумаешь, — отвечал попугай. — Кого перестает занимать, а кого только начинает! Воробей, а лезешь всеми командовать. Пхе!
Соседи с попугаем согласились.
Транзистор продолжал вопить. Оттуда неслось:
«Голонка опять взял на мушку ворота, дал пас Тикалу, но тот зазевался. Ай-ай, нельзя ловить мух на ледяном поле…»
Слушал воробей, слушал, и хоккей совсем перестал его занимать. С голодухи он даже видел плохо.
— Братец, — снова обратился он к попугаю. — Понимаешь, я страшно голоден… Обычно я ем мух, а их, как тебе известно, зимой не бывает. На хоккей я пришел, чтобы забыть о голоде, и уже почти забыл, но из твоего транзистора только и слышишь что про мух. И у меня опять засосало под ложечкой. Я бы отсел подальше, да сам видишь, какая теснота. Не можешь ли ты хоть чуточку его приглушить?