— Ой, захотели бы дяденька библиотекарь! Если бы вы его услышали, непременно захотели бы и увидеть! — воскликнули мы оба.
— Не спорю, пожалуй, вы и правы, — сказал старый библиотекарь. — Но где такое написано, что вы никогда больше не увидите Златушика? Возможно, он покажется каждому из вас по отдельности, каждому в его городе!
— Хорошо бы! — снова воскликнули мы. — Но если мы увидим его каждый по отдельности, это будет уже не так интересно.
— И тут вы правы, — согласился старый библиотекарь. — Что видят двое, всегда интереснее того, что может увидеть один. Но где такое написано, что вы никогда больше не встретитесь, хоть каждый и будет жить в своем городе? Вы останетесь друзьями. Можете писать друг другу письма. Можете ездить друг к другу в гости. И кто знает — не переселится ли кто-нибудь из вас и не будете ли вы снова жить в одном городе? Разве я не прав?
Когда старый библиотекарь договорил, что-то вдруг зазвенело. А зазвенели своими фонариками светлячки в его бороде, потому что, кончив говорить, библиотекарь сильно тряхнул бородой. Но это не был обыкновенный звон светлячков. Это была настоящая музыка! Кто умел ее слушать, тот сразу понимал: она рассказывает про одного старого библиотекаря, у которого много лет назад умерла жена. Он ее очень любил и верил, что она не исчезла навсегда, а превратилась в миллион летящих по ветру огоньков. И потому старый библиотекарь каждый вечер прогуливался под звездами и подставлял свою бороду ветру, чтобы туда набралось как можно больше светлячков, и верил, что когда-нибудь под звон этих светлячков вновь увидит свою жену. Когда борода библиотекаря перестала трястись и музыка светлячков кончилась, вдруг откуда ни возьмись, нежданно-негаданно где-то рядышком послышалось:
— Злату-у-ушик! — А потом снова: — Злату-у-ушик! — И в третий раз: — Злату-у-ушик! — Подряд три Златушика!
— Златушик окликает нас! — обрадовалась Ольга. — И как долго! Никогда еще он так долго не кричал!
— Показывается! Показывается! — обрадовался я. — Глядите: там, в окне!
— Да что вы, — улыбнулся старый библиотекарь. — Это не Златушик, это Лоло Матерла, маляр и штукатур. Вот проказник, услыхал, о чем мы говорим, и подшучивает над нами!
Посмотрели мы вверх — а за окном, на стремянке, и правда стоял Лоло Матерла с кистью. Высунул из окна голову, смеется, а сам весь в пятнах золотой краски, точно небо в звездах.
— Как идет работа, пан Лоло Матерла? — спросил старый библиотекарь. — Смогу ли я завтра открыть библиотеку?
— К чему спешить, ведь к вам никто не ходит! — ответил Лоло Матерла.
— Как же! — возразил старый библиотекарь. — А эти двое детей? По-вашему, они никто? Вот и сегодня они хотели навестить меня в библиотеке и чуть не ушли, потому что у нас по случаю ремонта закрыто.
— Раз так, я потороплюсь, — пообещал Лоло Матерла.
— Я помогу вам, — предложил старый библиотекарь. — Все равно мне нечего делать.
— Не будем вас задерживать, — сказали мы. — До свиданья.
И пошли. А старый библиотекарь кричал нам вслед:
— Смотрите, дети, не забывайте того, что я вам сказал!
Глава шестая и последняя
И вот настал день, когда Ольгины родители, а с ними и Ольга, должны были переезжать в другой город. Перед их домом остановился большущий автофургон, в котором было темно, как в бороде библиотекаря, и даже еще темнее, потому что в автофургоне не было ни одного светлячка. Потом пятеро сильных мужчин в полосатых тельняшках стали выносить из дома вещи. Некоторые вещи выносил кто-нибудь один, некоторые несли вдвоем, некоторые втроем, некоторые вчетвером. Когда четверо несли рояль, пятый шел сбоку и играл на нем. Впятером они не выносили ничего. Все было такое легкое, что справлялись и четверо. Впятером они вошли в дом, только когда он был совсем пуст. Вошли и говорят:
— Готово!
Потом уселись в саду на скамейку под сиренью, Ольгина мама нарезала им хлеба, Ольгин папа наливал им пива, а сирень овевала их холодком.
Я тоже был там с самого начала, чтобы ничего не пропустить.
Мы с Ольгой помогали грузить вещи. Когда мы грузили маленький столик, нам позволили, а когда хотели погрузить большой стол, нас прогнали.