И вдруг откуда ни возьмись, нежданно-негаданно где-то рядышком послышалось:
— Зла-ту-ш-ш-шик, Зла-ту-ш-ш-шик, Злату-уу-уушик!
— Откликается! — закричал я. — Ты слышишь, Ольга?
В эту минуту Ольгиному папе удалось наконец опустить раму в другом окне, и он поднял Ольгу на руках.
— Златушик откликается! — закричала Ольга.
— Он в поезде! Вдруг он покажется тебе! Осмотри все как следует, может, хоть ты его увидишь! — кричал я.
— Нет, он на вокзале! Осмотри все как следует, может, хоть ты его увидишь! — кричала Ольга и не искала Златушика в поезде.
И я тоже не искал.
Пожалуй, потому, что поверил старому библиотекарю: то, что видит только один, не может быть так же интересно, как то, что видят двое.
А возможно, потому, что я смотрел на Ольгу, а Ольга смотрела на меня.
Но скорее всего потому, что я уже успел тайком оглядеться по сторонам и никакого Златушика не увидел, и Ольга тоже успела тайком оглядеться по сторонам и тоже никакого Златушика не увидела.
Тогда я закричал:
— Никогда не перестанем искать его!
И Ольга кричала:
— Когда-нибудь мы его непременно найдем, верно?
А Златушик кричал:
— Злату-у-ушик!
