Вот как! Наложница, оказывается, грамотная! А, впрочем, почему бы и нет?
Баурджин улыбнулся:
– Читаем стихи? Нравится?
– Нет, господин, – Сиань обернулась, не пряча усмешки. – Не нравится!
– Чем же тебе не угодил ваш поэт?
– Поэт? О, нет! – девушка расхохоталась. – Это не стихи, господин. Дорожный отчёт. Очень непростой, хитрый.
– Дорожный отчёт? – в изумлении переспросил нойон. – Чем же он непрост?
– Многим… – девчонка задумчиво закусила губу. – Здесь указано, что песок брали близ селения Ляйси. Но там только один карьер!
– И что?
– И добываемый из него песок никак не годится для дороги – слишком уж много в нём мелких камней. Для строительства дома – да, но не для дороги, – Сиань снова вчиталась. – Или вот. Щебень. Десять доу на один му – это слишком много.
Баурджин протянул руку:
– Дай-ка сюда… Слушай, а ты меня не обманываешь? Где тут написано – «десять доу на один му»?
– Нигде не написано, – согласилась Сиань Цо. – Однако, если разделить число указанных ездок на количество повозок, зная их примерный размер, как раз и получится десять доу на один му.
Один му… Баурджин примерно представлял, сколько это – около шести аров. А доу… доу, кажется, где-то вроде десяти литров или чуть больше.
Наложница улыбнулась:
– Я полагаю, тут и ещё нестыковки найдутся, если хорошо поискать. Вот, кстати, видите, господин, там упоминается деревня Шабэй?
– Вижу, вижу такой знак, – кивнул нойон. – И что?
– Нет, всё честно… на первый взгляд. Отчёт о перевозках составлен верно, вплоть до количества запасных колёс для повозок и корма для волов. Однако не указан груз. Подразумевается, что везли щебень.
– А щебня в той деревне, конечно, нет? – догадался князь.
– Верно, господин, нет, – азартно хлопнула в ладоши наложница. – Зато есть керамическая мастерская, где делают очень неплохую черепицу.
– Да-а-а, – Баурджин покачал головой. – Чудны дела твои, Господи! Это я не только об отчёте, но и о тебе, Сиань, – быстро дополнил нойон. – Вот скажи, что ты обо всём этом думаешь? В общем скажи, безо всяких подробностей.
– А тут и думать нечего, – усмехнулась девушка. – Под видом дороги кто-то выстроил дом. Не самая хитрая махинация.
– И, кажется, я догадываюсь, где должна была проходить эта дорога, – задумчиво заключил Баурджин. – А ты умная девушка, Сиань. И – очень красивая. Почему ты стала наложницей?
– Я рабыня, господин, – Сиань опустила плечи. – Продана за долги внезапно умершего отца. Всё законно, по решению суда.
– Я освобожу тебя!
– Зачем? – девушка грустно улыбнулась. – Поверьте, господин, быть наложницей наместника – не самая плохая участь, бывает и куда горше. А освободившись, куда я пойду? Что буду делать? Трудиться дорожным мастером – кто бы взял! Замуж? Так кому я нужна? Ни один приличный человек… Ах, что говорить, лучше идите скорей ко мне, господин… Вам будет очень приятно.
Славная девушка – нойон проводил ушедшую наложницу взглядом. Красивая, умная… рабыня. В дверь постучался Чу Янь, вошёл, пожелав господину наместнику доброго и благополучного дня. Напомнил:
– Явились главный архитектор и смотритель дорог, господин. Ждут внизу. Соблаговолите принять их после утренней трапезы?
– Соблаговолю, – махнул рукой нойон. – А что там на трапезу?
– Печёные утиные яйца, заливная телятина, паштет из соловьиных язычков, жареные пирожки с рисом и речной рыбой, имбирное пиво.
– Пиво? – Баурджин оживился. – Это хорошо, давно уж пива не пробовал, всё больше кумыс, да вино, да арька. Имбирное, говоришь? Вкусное, наверное?
– Вкуснейшее, мой господин. Велите подавать трапезу прямо сюда?
– Подавайте!
Мажордом громко хлопнул в ладоши, дверь отворилась и в комнату вошли шестеро вчерашних молодцов с подносами и кувшинами в руках. Баурджин застонал, обхватив руками голову:
– О, опять они, опять! Послушайте-ка, Чу Янь, придумайте-ка для них какое-нибудь дело. Ну пусть хоть из луков учатся стрелять, сражаться… О! Бумагу пусть делают! Не простую – гербовую! Пусть все важные прошения только на ней и пишутся – лишний доход казне не помешает. Есть во дворце бумажная мельница?
– Н-нет, господин, – мажордом озадаченно заморгал.