– Дай, дай ему!
– А ты лягни, лягни!
– За ухо его кусай, за ухо!
– Ставлю три цяня, что вон тот, лохматый, победит!
– Конечно, победит. Это ж наш, с рынка.
– Так и тот наш – лепёшечник!
– Видать, не поделили парни что-то.
– Дай ему, дай!
– Куси за ухо!
Естественно, в драку никто не вмешивался, до тех пор, пока Баурджин не распознал в одном из парней лепёшечника, только что посланного за пивом. А, распознав, обернулся к десятнику:
– Ху, разберись!
Десятник кивнул воинам.
А что произошло дальше, даже опытный Баурджин не смог бы точно сказать! Вот только что была драка, толпа, и вдруг… Воины действовали умело и быстро – не говоря грубого слова, улыбаясь, оттеснили могучими плечами одного, другого, третьего… Оп! Что-то почувствовав, тот, что напал на лепёшечника резко вскочил на ноги, осмотрелся и, швырнув деньги в пыль, бросился бежать.
– Догнать? – тихо осведомился Ху.
Баурджин немного подумал и махнул рукой:
– Не стоит. Кажется, я знаю этого парня… Что с деньгами?
– Сейчас…
Отойдя, десятник ухватил за плечо хнычущего лепёшечника:
– Деньги?
– Да целы-ы-ы-ы, – мальчишка размазывал по лицу слёзы и сопли. Пожаловался. – Он, гад, видать, давно за мной следил.
– И что же это за гад такой? – негромко поинтересовался Баурджин. – Ты его знаешь?
– Да знаю, – мальчишка, наконец, утёр сопли. – Кижи-Чинай это. Давненько его не видать было, да вот объявился – на медяхи польстился, чучело, видать, вконец обеднел.
– Кижи-Чинай, – усмехнулся князь. – Вот и свиделись… Значит, ты здесь, парень.
– Выловить? – дождавшись, когда лепёшечник отправился, наконец, за пивом, осведомился десятник.
Нойон покачал головой:
– Пока нет. Но узнать, где он обретается – стоит. Только по-тихому. Сможете?
– Конечно! Сейчас лепёшечника спросим.
Лепёшечник ничего толкового и не рассказал! Знал только, что «ядовитейший гад» Кижи-Чинай раньше по мелочи промышлял на рынке, потом куда-то исчез и вот опять появился. А где живёт, на кого работает – то было парню неведомо.
– Ладно, – отпустив мальчишку, князь махнул рукой. – Понадобиться Кижи-Чинай – достанем.
– А что, может понадобиться? – тихо переспросил Ху Мэньцзань.
– Пока не знаю, – Баурджин пожал плечами и рассмеялся. – А пиво здесь, действительно, вкусное.
Когда наместник вернулся во дворец – в хорошем настроении и словно бы даже отдохнувший – управитель дворца Чу Янь ждал его с бумажными кипами в руках.
– Рассуждения кандидатов в секретари, господин наместник, – важно пояснил он. – Я сказал, что мы пошлём к победителю вестника.
– Правильно сделал, – похвалил Баурджин и, забрав бумажные листы, удалился в свои покои.
– Велите подавать обед, господин? – опомнился, побежал следом Чу Янь.
– Нет, я не голоден. Вечером будем обедать, Чу Янь!
– Понял, господин, – мажордом поклонился. – Вечером.
За окнами дворца плавилось солнце. Было тепло, даже жарко, хотя дымоходы-лежанки – каны – оставались холодными, это осенний денёк выдался погожим и тёплым. Так бы и всегда. Развалившись на ложе, Баурджин взял листок наугад:
– «Мо-цзы – есть Мо-Цзы. И верно будет замечено, что все наши милости происходят от милостей великого государя. Государь, поистине, оказывает своему народу великие милости и дело народа – с благоговением принимать их. Что же касается милостей иных, то…»
И вот всё – в таком духе. Анализ – даже не анализ, а тупо зазубренный текст анализа – какой-то старинной классической книги, ни одного конкретного ответа, ни знаний законов, ни умения оперировать с цифрами… Ясно! Манерный барчук в белом – в своём классовом репертуаре. Не конкретные знания, а зубрёжка и – временами довольно грубая – лесть.
С раздражением отбросив листок в сторону, Баурджин вытащил другой. Вчитался…
– Чтение и анализ классических книг есть несомненное благо, но ещё большим благом будет являться применение их к обычным делам государства, ну, а сели такое применение невозможно, следует воспользоваться логикой, рассуждениями и здравым смыслом. Так, например, древние рассуждали – что есть первопричина Вселенной? Что первично, Инь или Ян? Их рассуждения можно продолжить и дальше, если, к примеру, мы будем говорить о военачальниках и войне, о правителе и народе. Верно утверждение: раз существуют войны, есть и военачальники. Но, причина не всегда причина, а следствие – не всегда следствие. Иногда они могут меняться местами, и тогда будет верным следующие утверждение: раз есть военачальники, будут и войны. Если не будет войн – не будет и военачальников, если не будет военачальников – не будет и войн.