Князь усмехнулся:
– Спросить можете, только вряд ли я вам что-то конкретно отвечу. Лишь общее впечатление. Не слишком ли всё кроваво, а? Мне думается, вовсе не было так уж необходимо убивать абсолютно всех, да ещё столь жестоко. К примеру, зачем было рубить головы вот тем парня? – нойон кивнул на убитых. – Судя по одежде – это простые погонщики, и что было с них взять? И, смотрите, вон, рядом с тем купцом – лук, с другим – сабля… Они защищались! И не может такого быть, чтобы разбойники не понесли потерь. Однако мы не видим их трупы!
– Да, похоже, он унесли их собой, – согласился следователь. – Что тоже не очень-то свойственно лиходеям. И эта чрезмерная жестокость, вы правильно подметили, я бы даже добавил – не просто чрезмерная, а показная.
– Хотели напугать остальных купцов? Типа предупреждения.
– Может быть, – чиновник кивнул. – Но тогда остальные купцы должны бы получить предупреждения. А никто ничего не получал! По крайней мере, из тех, кого только что удалось опросить Чжану. Ведь верно, Чжан?
– Да, совершенно верно, господа, – тут же подтвердил один из парней. – Не очень пока понятно, к чему такая жестокость?
– А не может быть – жестокость ради жестокости? – предположил Баурджин. – Ну, вот, просто!
– Может, и так, – переглянувшись с помощниками, промолвил Инь Шаньзей. – Только вряд ли. Видите ли, господин наместник, главари окрестных шаек далеко не глупые люди и никогда ничего не делают просто так.
– Тогда дело за малым – выяснить, зачем это им вообще было нужно! И выяснить как можно быстрее, не хватало ещё повторения всего этого!
Вскочив в седло, Баурджин хотел было сказать следователю, что берёт дело на особый контроль, но вовремя спохватился и лишь, махнув рукой, пожелал судебным удачи. Да, конечно, дело стоило контроля, но совсем не стоило этот самый контроль подчёркивать да ещё навязывать своё мнение. Ни к чему хорошему это не приведёт, да и не стоило без нужды давить на ход следствия. Но и пускать на самотёк – ни-ни!
Вернувшись во дворец, Баурджин наскоро перекусил и сразу же два раза тряхнул колокольчиком, вызывая нового секретаря. Надо сказать, тот появился тут же – в белых изысканных одеждах, с наборным сверкающим поясом. Шаркнул остроносым сапожком, поклонился – изящно, но без всякого страха и льстивости – ну, как же, с такими-то родственниками можно и самого наместника не очень бояться.
– Узнай мне всё о некоем Ань Шаньзее, судебном чиновнике, – быстро приказал князь. – Доложишь завтра.
– Осмелюсь переспросить, господин. Может быть, вы имели в виду чиновника Инь Шаньзея? Да, действительно такой есть. Вот сведения.
Секретарь с поклоном протянул бумагу.
– Постой, – признаться, нойон даже несколько опешил от подобной прыти. – Откуда ты знаешь, что мне понадобятся эти сведения?
– Просто немного порассуждал, – бесстрастно откликнулся секретарь. – Вы, господин наместник, выехали, чтобы лично осмотреть место нападения на караван, а значит – выказали личную заинтересованность в этом деле. Стало быть, у вас могут возникнуть вопросы к судебному ведомству, которое расположено на первом этаже дворца. Мне оставалось только спуститься, что я и сделал.
– Ого… – Баурджин прочёл несколько строчек. – Несдержан, некорректен, прекословит начальству, не всегда доводит дела до конца, пьяница… Ничего себе, характеристика! Вот так Инь Шаньзей, вот так фрукт! И такому, с позволения сказать, специалисту, поручено столь важное дело! А ну-ка…
– Могу я кое-что дополнить устно, господин наместник? – поднял глаза Фань Чюлянь.
– Говори, на то ты тут и есть.
– То, что вы сейчас читаете, господин, это официальная бумага, которая есть в деле на каждого чиновника. Этими делами ведает тоже особый чиновник, в любом ведомстве, в том числе и в судебном – тоже. И вот этот конкретно взятый чиновник – архивариус судебного ведомства – находится с господином Инь Шаньзеем в самых неприязненных отношениях, вызванных тем, что некогда указанный господин Инь Шаньзей, находясь в подпитии во время ведомственного праздника, отмечаемого в заведении господина Шэнь Чжидао на улице Двух Пагод, при всех обозвал господина архивариуса «гнусным и подлым шакалом».
Все эти сведения секретарь выложил быстро и монотонно, как робот. И говорил бы ещё, да Баурджин прервал юношу жестом:
– Хватит, хватит, Фань. И так сложно разобраться. Ты-то сам что про этого Инь Шаньзея думаешь?
– Я не думаю, господин наместник. Я просто доверяю фактам.
– Ну, – усмехнулся наместник. – И что в этом случае говорят твои факты?