– Вы тоже заметили? – нагнав Баурджина, следователь испросил разрешения ехать рядом. – Видите ли, господин наместник, ещё лет пять назад Кижи-Чинай вовсе не был бесприютным бродягой, а жил за городом, на одной из ямских станций у какого-то, по его словам, очень хорошего и доброго человека. Их там, собственно, трое жило, как он рассказывал. Сей ямской доброхот купил их у какого-то проезжего работорговца, причём выбирал таких, чтоб были с русыми волосами – приметно, не правда ли? Наверное, чтобы, если сбегут, так легче ловить.
– Да, приметно, – с усмешкой согласился князь. – Этакий лохмач. Хиппи волосатый.
– Э… Осмелюсь переспросить последнюю фразу, господин?
– Не берите в голову. Обычная монгольская поговорка.
– Ну, так вот, – продолжал Инь Шаньзей. – На ямской станции Кижи-Чинай прожил, наверное, с полгода или того меньше, затем доброхот неожиданно умер, ну, а парни пошли по миру, поначалу вместе, а потом и разошлись пути-дорожки.
– Поди ж ты, – подивился князь. – Интересная история.
– Чуть ли не клещами пришлось вытягивать, – следователь качнул головой. – Очень уж он скрытный, этот Кижи-Чинай. Я его как-то во время облавы выцепил, в прошлом году ещё. Устроил в одну подозрительную корчму – он оттуда сбёг через какое-то время. За город куда-то подался, в шайку.
Баурджин молча кивнул – уж про шайку-то было ему хорошо ведомо.
– А тут вот, по осени, снова его на рынке встретил – жалкого, рваного, грязного, – вспоминая, улыбнулся Инь Шаньзей. – Он меня тоже узнал, обрадовался, помочь попросил. А я ему – я ведь тебе уже когда-то помог, а ты что сделал? Сбежал! Хозяин корчмы, видите ли, к нему пристал – переспать с ним заставлял. Ну и переспал бы, не велик барин! Ишь, аристократа из себя строит. Хотел я на него плюнуть, да думаю, ладно – раз уж этот парень сам помощи попросил, нечего его отваживать. Хитрыми путями устроил его на постоялый двор к Шань Ю, скотником. И вот что скажу – пока об этом не пожалел!
– Скотником? – переспросил Баурджин. – То-то я и смотрю – от него навозом так и несёт!
– Так он ведь и не моется-то почти никогда, – следователь хохотнул. – Даже летом в реку не окунётся. Но голову, правда, моет. Там, у этих убитых парней, татуировки – Кижи-Чинай клянётся, что точно такие же были и на постояльцах, а уж в этом ему можно верить.
– Да они это, они, – расслабленно махнул рукой князь. – Вот и Керачу-джэвэ, начальник моей стражи, их опознал, и многие воины. – Теперь бы установить, кто их убил? А уж зачем убил – думаю, ясно.
– Ну, не скажите, – возразил следователь. – Могли и просто – с целью ограбления. Места здесь лихие. Подкрались к спящим, сломали шею караульщику, деньги и иные ценности – себе, а трупы – в реку. Вполне могло и так быть.
– Да, могло, – Баурджин согласился. – Только плохо, если всё так и было. Никаких концов тогда не найдём.
– Ничего, господин наместник. Мы их, с вашего разрешения, во дворце поищем. Ещё раз тщательно проверим всех. Включая вашу личную гвардию!
– Этих?! – нойон кивнул на сопровождавших его монголов. – Вот уж на них я вполне могу положиться. И тангутский язык-то мало кто из этих воинов понимает, разве только десятники. Впрочем, проверяйте, Инь. Раз нужно для дела.
Сверху, с обрыва, бегом спустился Чжан:
– Нашли место, где они ночевали, господин!
– Отлично! – Баурджин потёр руки. – Ну, поедем, взглянем.
Корявая сосна с толстыми узловатыми ветками, поодаль, над самым обрывом, ещё одна. Обглоданные кости, кострище – ещё была тёплой зола.
– Двое спали здесь, – Чжан показал рукой на место возле кострища. – Видите, прошлогодняя трава примята. Один – там, у сосны, где ветки, четвёртый сидел у костра, напротив костра, караулил. Ему и свернули шею. Отвлёкся, дурачок, зашивал дорожную суму. Вот, – помощник следователя почтительно протянул князю рваную холщовую сумку, кое-как заштопанную зелёной шёлковой ниткой. – Такая же, как и в иголке, найденной у одного из парней.
На обед Баурджин поехал к Турчинай, отвлечься. Вдова встретила его поцелуями и сетованиями – мол, куда подевался и почему так долго не приходил? Князь не стал рассказывать ничего – не для того приехал – лишь сослался на многочисленные неотложные дела.
– Дела, дела, – женщина покачала головой. – Может, мы лучше выпьем прекрасного розового вина?
– Выпьем, – с улыбкой согласился нойон. – За тем к тебе и приехал.
Турчинай засмеялась, шутливо погрозив гостю пальцем:
– Ах вот, милый князь, зачем ты явился?