– Я забираю его с собой, – Баурджин кивнул судейскому.
– А… А как же казнь, господин наместник? – несмело осведомился тот. – Вы замените её другим видом? Сожжением, утоплением в реке, сварением в кипящем масле?
– Кипящему маслу можно найти и более мирное применение, – усмехнулся князь. – А этого мздоимца казните заочно. Кажется, такая возможность предусмотрена в «Уложении о наказаниях»?
– Предусмотрена, господин наместник, – судейский секретарь поклонился. – Только нужно сделать чучело.
– Так делайте!
Махнув рукой, Баурджин спустился к коляске.
– Слава господину наместнику! – привычно заголосили скопившиеся у помоста люди.
– Господину наместнику слава!
Князь поискал глазами Иня Шаньзея, нашёл, подозвал жестом:
– Ты верхом или в повозке?
– У меня служебная одноколка, господин.
– Вот и отлично, возьмёшь с собой этого! – нойон кивнул на Дакая Ши. – Ну, не с собой же его усаживать? Поедете сразу за мной, с воинами.
Следователь кивнул:
– Слушаюсь, господин наместник.
Забравшись в коляску, Баурджин бросил вознице:
– Едем к восточным воротам.
И вся кавалькада, осторожно пробираясь сквозь толпу зевак, направилась прочь от тюрьмы.
Выехав за ворота, понеслись по ровной мощёной дороге, и Баурджин едва заметил неказистую грунтовку, куда и велел свернуть. О, тут дела пошли куда труднее! Ладно всадники, те ещё хоть как-то перепрыгивали ямы, а вот что касается колясок, то те скоро вообще остановились, не имея никакой возможности продолжить путь.
– Вылезаем! – оглянувшись, распорядился князь.
Инь Шаньзей бросил взгляд на только что освобождённого от смерти дорожника, и тот поспешно вылез, встал посреди ям, неуютно поёживаясь.
– Гнусные алчные твари, строящие вместо доверенных им дорог собственные особнячки, несомненно, достойны самой лютой казни, – громко произнёс наместник.
Дакай Ши низко опустил голову и побледнел, наверное подумал, что в одной из этих ям зароют сейчас и его… И то же самое подумал сейчас князь – и надо было бы зарыть эту вороватую дорожную крысу!
Но нет! Мошенника и ворюгу ждал иной удел.
– Видишь эту дорогу? – посмотрел на чиновника Баурджин.
– Вижу, господин, – поднял глаза Дакай Ши.
– Она твоя!
Избегнувший смерти чиновник не знал, что и думать.
– Ты умный и знающий служащий, Дакай Ши, – поглядев на искорёженную грунтовку, усмехнулся князь. – И можешь принести ещё немало пользы нашему великому городу.
Наместник именно так и сказал – «нашему великому городу», громко, чтоб услышали воины новоиспечённого сотника Ху Мэньцзаня. Они услышали. И гордо подняли головы – сам повелитель, посланец могучего монгольского хана, сказал про их город – «наш»!
– Я даю тебе возможность начать жизнь сызнова, – глядя на дорожного вора, холодно продолжил нойон. – В отделе общественных работ есть не очень высокая, но требующая больших знаний и опыта, должность – её ты и займёшь. И попробуй только что-нибудь укради! Будешь жить на одно жалованье!
– О. господин… – Дакай Ши без сил рухнул на колени.
– Но это ещё не всё, – усмехнулся князь. – Эту дорогу скоро начнут ремонтировать. Пока ещё не знаю, кто, да это и не важно, важно другое – за неё теперь отвечаешь ты! И, если вместо ремонта, снова будет так, как сейчас, я не накажу дорожников – ответишь ты, и поверь, ответишь сурово. И не надейся больше на профессионала палача.
Дакай Ши молча поник головою.
– Тебе даже вернут один из твоих домов, не самый шикарный, но ты вполне сможешь так жить, и довольно неплохо, – чеканил слова нойон. – Кроме этой дороги, ты должен будешь присматривать за восточными воротами, за состоянием крепостного рва, за перекидным мостом… И не дай боже, ворота будут скрипеть, а мост прохудится! Понял меня, Дакай Ши?
– Да, господин наместник, – тихо отозвался чиновник.
Трясущийся, заляпанный грязью, с бегающим мятущимся взором, он представлял собой поистине жалкое зрелище. Всем бы чиновникам – так!
– Тогда мы тебя здесь оставим, – Баурджин усмехнулся. – Присматривайся, как тут что можно исправить. Бежать тебе некуда – кому и где ты нужен? А шанс начать жизнь заново и стать приличным и уважаемым человеком – есть! Всегда помни это, Дакай Ши!
Усевшись обратно в коляску, наместник крикнул вознице:
– Бэни!
И вся кавалькада всадников помчалась к восточным воротом, оставляя в дорожной грязи униженного чиновного вора, едва не лишившегося головы. И поделом! Теперь исправляйся!