– Где настоятель?
Баурджин и сам пока не знал, зачем ему понадобился настоятель, просто, пока это бы наиболее удобный путь узнать хоть что-нибудь, кого же ещё-то спрашивать, не зевак же на просторном дворе? Хотя…
– Ху! Спустись вниз и спроси торговца – не видал ли он здесь вальяжного пожилого господина… или смешного лупоглазого парня.
– Слушаюсь, господин!
Придерживая саблю, сотник едва ли не кубарем скатился с лестницы вниз.
– Настоятель! – снова нервно закричал Баурджин. – Где настоятель?
– Его святейшество Даньдзиньбэй-лама с утра отправился посещать школы, – высунувшись из приоткрывшейся двери, пояснил какой-то бритоголовый монах в жёлтой рясе. Впрочем, они все тут были бритоголовые и в жёлтых рясах.
– Чёрт! – не сдержавшись, выругался князь. – А ты кто такой?
Монах поклонился:
– Я – секретарь его святейшества Даньдзиньбэя-ламы, зовут меня…
– К вам в монастырь сегодня – вот, буквально только что – не приходил вальяжный старик, высокий и сутулый. Некий Чу Янь, учёнейший профессор и управитель дворца.
– Нет, – покачал головой монах. – Его святейшество сегодня никого не принимал.
– А монахи? К ним мог кто-то зайти?
– О, да, господин наместник!
Смотри-ка, узнал!
– Но только лишь во двор, посторонним запрещено посещать кельи.
– Во двор! – поблагодарив, Баурджин махнул рукой воинам.
Черт! Какие крутые ступеньки. Князь едва не свалился, зацепившись саблей. Ага – вот он, торговец. Ну до чего же пройдошистая физиономия. А рядом… рядом – сотник Ху Мэньцзань. Что-то спрашивает, молодец…
– Ху!
Сотник дёрнулся, обернулся. Заулыбался, узнав наместника.
– Чу Яня, похоже, никто не видел, господин, – быстро доложил Ху Мэньцзинь. – Но лупоглазого парня заметили. Вот он как раз о нём и рассказывал, – сотник кивнул на торговца реликвиями – серебряными и медными колокольчиками, чётками и небольшими мельницами, напомнившими Баурджину-Дубову кофемолки – почему-то считалось, что при вращении таких мельниц молитвы быстрее достигнут божественных ушей.
– Да-да, тут был один лупоглазый парень, – подтвердил торговец. – Этакая неловкая деревенщина – едва не опрокинул мне весь прилавок.
– Да-да! – просиял князь. – Это точно он. А куда пошёл? Что-нибудь спрашивал?
– Интересовался некоторыми братьями, господин, – пройдошистый монах улыбнулся. – Из тех, что частенько посещают харчевню некоего старика Ань Ганя – там варят отличное имбирное пиво, рекомендую и вам сходить!
– Обязательно сходим, – заверил наместник. – Так что это за монахи?
– Брат Калиму и брат Ли Ясань. Они как раз сейчас носят воду из колодца.
– Отлично! – Баурджин резко развернулся. – А где колодец?
– Во-он там, у самой стены.
Толпа у колодца собралась приличная – воду носили человек двадцать монахов, не считая толпящихся рядом паломников.
– Кажется, там наш знакомый, господин! – приглядевшись, улыбнулся сотник.
Ну да! Князь и сам высмотрел в толпе Инь Шаньзея. А вот, рядом с ним, и незадачливый Жэнь. Остановили какого-то монаха с вёдрами… Что-то расспрашивают.
Баурджин махнул рукой:
– К ним!
Что-то необычное вдруг показалось князю в собравшейся у колодца толпы. Что-то такое… Словно будто бы что-то случилось.
– Скорей!
Нехорошее предчувствие охватило бегущего наместника, и чем ближе он продвигался к колодцу, тем хуже были мысли. Бритоголовые монахи, паломники, зеваки вдруг как-то странно застыли… и резко хлынули по сторонам с дикими воплями.
Что? Что такое?
– Убили! Убили!
– Что случилось? Кого убили?
Расталкивая толпу Баурджин прорвался к колодцу…
Двое монахов с неприметными лицами, раскинув руки, лежали у каменного ограждения колодца. Лицо одного из них было искажено страданиями, второй, похоже, был уже мёртв.
– Кто? Кто? – громко спрашивал раненого Инь Шаньзей.
– Ммм… ммм…
Вместо ответа, из уст монаха вырвалось лишь мычание и последний предсмертный хрип.
– Тут был какой-то человек в сером плаще! – крикнул кто-то из паломников. – Я виде его, видел. Вот, только что был здесь, и уже смотрю – нету! Может, он и есть убийца?
– Убили! Убили! – в ужасе кричали в толпе.
– Вон он, на стене. Вон!
Кто-то, закричав, показал пальцем, и Баурджин, подняв голову, обнаружил бегущего по широкой стене монастыря человека в сером, развевающемся за спиною, плаще.