— На тебе лежит огромный груз ответственности, и ты стараешься быть достойным оказываемого доверия, но… — Ариса вдруг замолчала, пораженно глядя на землю.
— Что?
— Дальше — темнота. Будущее как в тумане, я не в силах разглядеть его. Больше я ничего не могу сказать тебе, Максим. Но я знаю одно: грядут перемены, и в этих событиях тебе уготована не последняя роль. Ты — Избранный. Не знаю, почему выбор пал на тебя, мальчик, но надеюсь, тот, кто выбирал, не ошибся.
Максим задумчиво почесал затылок. Слова Арисы взволновали его и породили немало пищи для размышлений. Раньше он никогда не задавался такими сложными вопросами. Потому что его жизнь всегда была для него чистой тетрадью, куда он сам — и только он один — пишет строки предстоящих событий. И, кроме него, никто не может даже заглянуть в нее, а уж тем более вписать хоть черточку. Но теперь выяснилось, что книга его жизни была написана еще до того, как он появился на свет. А ему остается лишь идти по ней, зная, что то, что суждено, он не в состоянии изменить. Он может сколько угодно играть в самостоятельность, но Судьба лишь усмехнется над его жалкими попытками, и в конце концов все произойдет так, как было уготовано. Уготовано задолго до его рождения.
Получается, по большому счету, от него ничего не зависит — лишь мелкие детали, обстоятельства. Которые ни на что не влияют.
«Надо будет спросить об этом у Синей Рыбы», — отметил про себя Максим.
— Мне пора, — сказал он Арисе, — Синяя Рыба велела мне не задерживаться.
— Я знаю, — кивнула белка, пододвинулась поближе и прошептала Максиму на ухо: — Береги Золотой Орех. И никому не рассказывай о нем. Времена нынче тревожные. Всякое может случиться… Я рада, что познакомилась с тобой.
И, пощекотав ему на прощание нос своим пушистым хвостом, Ариса побежала восвояси.
Эриус
Вы, конечно, уже догадались, что черной птицей, похитившей Перо Феникса, был не кто иной, как Эриус. И сейчас он летел на Север, в свое убежище, с самой большой скоростью, на которую только был способен в обличье орла.
Высоко в горах, за границей вечной мерзлоты, где начинались ледники, температура редко поднималась выше нуля, и постоянно дул ледяной ветер, Эриус построил себе крепость. Здесь он и жил, никем не любимый и ни с кем не дружный, нелюдимый и одинокий.
Одной стеной крепость примыкала к скале, так, что узкие готические окна, пропускавшие совсем мало света, были только на фасаде, который был сложен из угольно-черного камня, с виду напоминавшего агат. Тяжелые дубовые ворота закрывали главный вход. Дополнительной защитой служило глубокое ущелье, на дне которого журчал ручей, — отсюда он был не толще волоска. Над ущельем клубился густой фиолетово-черный туман — результат действия каких-то чар.
Все живые существа старались обходить это место далеко стороной, тому же, кому выпадало несчастье случайно забрести в те края, приходилось несладко. Крепость стояла в самом центре лабиринта из острых скал. Лабиринта, из которого не было выхода. Безлунными ночами там блуждали темные тени, заманивая незадачливых путников к пропасти или в глубокие подземелья. Добраться до сердца гор, где стояла Черная Крепость, можно было только по воздуху. Но птицы давно привыкли облетать Проклятое место стороной. Здесь можно было не волноваться, что какой-нибудь случайный прохожий невзначай потревожит его. Эриус был один, всегда один, но одиночество не угнетало его, — напротив, здесь, в мрачном полумраке огромных пустынных залов Крепости он мог, наконец, расслабиться и вздохнуть спокойно. Вдали от посторонних, вдали от всех.
Эриус приземлился на камни, и, положив Перо на землю, громко выкрикнул девять слогов заклинания. В ту же секунду мост, служащий одновременно и воротами, со скрипом начал опускаться. Покрытые ржавчиной цепи натянулись, и толстая дубовая доска ударилась о землю, подняв клубы пыли.
Он вошел внутрь.
Напротив входа была широкая каменная лестница с массивными монолитными ступенями и чугунными перилами, украшенными коваными звездами и полумесяцами. Лестница вела на второй этаж, в коридор, кое-как освещенный факелами на стенах, которые давали больше копоти, чем света. Слева и справа было множество дверей, которые вели в различные части замка. Все двери были заперты, что отнюдь не добавляло коридору уюта.
Ковыляя, Эриус добрался до своего кабинета. Он распахнул дверь, из-за чего поток холодного воздуха раздул пламя в камине и разорвал серую бахрому паутины, свисавшей с потолка. В комнате было прохладно и сыро, затхлый воздух оставлял ощущение тоски и запустения. Обстановка, тем не менее, была по-королевски роскошной: у окна стоял большой письменный стол, у противоположной стены — кожаный диван. Картины в тяжелых золотых рамах, бархатные портьеры, огромный, во всю стену, камин, часы с маятником — все это создавало впечатление хмурого, угрюмого великолепия. Видно было, что хозяин дома знает толк в искусстве и определенно отличается неплохим вкусом, однако не имеет желания или надобности заботиться о своем жилище и приводить в порядок хотя бы изредка.