Скорость перемещения воюющих кораблей и машины взбудоражили окружающее пространство и прежде здесь редко разбросанная материя, сейчас на экране напоминала плотное облако из гравия и камня. Столкновение с частичкой, превышающей микроскопический размер, могло закончиться плачевно. Человек, нервы и чувства которого бессильны состязаться с машинами, доверился приборам, компьютерам, которые могли выполнять расчеты за долю секунды.
Насилие привело Симеона в паническое состояние. Костлявые руки смерти на мгновение коснулись его. В какой-то миг он, вдруг, подумал, что бой проигран и он мертв.
Пронзительно выли сирены. Когда он снова был в состоянии думать, то понял, что “Пэрл”, только что выдержал удар внутренней волны.
Вполне возможно, что эта волна была сознательно спровоцирована берсеркером с помощью детонации. Защитные силы справились с атакой, но внутренний толчок принес ощущения, которые команда не переживала.
Капитан устроил перекличку по межсвязи. Все ответили, кроме Брэнвен. Что с ней?
Бенкович вызвался узнать. Кому-то необходимо, сказал он, немедленно отключить ее обруч управления, так как ошеломленный, полубессознательный разум, подключенный к системе, может привести к катастрофе.
Симеон был привязан к своему посту и не мог отлучиться. Посылая очередную порцию ракет, Он был озабочен: на складе оставалось сорок боевых единиц.
Между тем Доминго упрятал свой корабль в укромное убежище – орбитальное кольцо из космической пыли – и наступило временное затишье.
Сквозь туман боли и замешательства Брэнвен увидела Бенковича, подходящего к ее боевому посту. Она услышала, как он сказал что-то ободряющее, предлагая провести ее в каюту.
Он отсоединил ее обруч управления и, поддерживая под руки, повел по коридору. В каюте, когда он укладывал ее на кушетку, Брэнвен ненадолго вновь потеряла сознание.
Когда снова пришла в себя, увидела, что шлем ее лежал в стороне, а комбинезон был расстегнут. С отвращением почувствовала руку на своей груди... Его рука была обнажена, но шлем оставался на голове и Брэнвен
не могла увидеть его лица. Она застонала и начала бороться, пытаясь освободиться от его рук.
Бенкович убрал руку. А когда он заговорил, его голос, приглушенный шлемом, напоминал больше механический, чем живой.
– Я пытаюсь помочь тебе... Не сходи с ума,– а затем более мягко.– Разве тебя это не заводит, малышка? Неужели все это не заводит тебя?
Она отшатнулась от него и встала на колени. Она даже не пыталась возражать ему, только произнесла:
– Вон! Вон!
Спэнс молча смотрел на направленное на него оружие. Одетый на нем комбинезон, защитил бы его, но руки были обнажены. Брэнвен по-прежнему не видела его лица.
– Вон! – повторила она.
Постояв еще несколько секунд молча, он повернулся и вышел.
Брэнвен поспешно закрыла за ним дверь, механически набрав код замка. Она была на грани безумия.
“Позже сообщу об этом капитану. А может быть устрою все сама,– думала она.– Но это потом, теперь предстоит закончить бой...”
Отдыхая в убежище, “Пэрл” был похож на планетоиду. Бой стих. Теперь команда могла увидеть и снова ощутить вечную пустоту окружающего пространства.
Но никто не сомневался, что тишина недолговечна и грядет новый, неистовый взрыв.
“Пэрл” получил ряд несущественных повреждений и Искандер с помощью мыслительного обруча, занимался их устранением.
Симеон получил разрешение оставить ненадолго свой боевой пост, чтобы навестить Брэнвен. Сообщение Спэнса относительно ее здоровья было кратким и неясным. Симеон нашел ее в полубессознательном состоянии и собрался отвести в изолятор. Но в тот момент получил жесткий приказ Доминго немедленно вернуться на свой боевой пост. Выходя из ее каюты, он прихватил несколько образцов, привезенных ею с базы берсеркера. Когда он вернулся на свое место, беглый взгляд на эти образцы подсказал ему, что они могут сообщить немного дополнительной информации и многое сказать об исследовании и достижениях берсеркеров в области биологии. Но сейчас было не до этого. Время тщательных научных анализов – впереди.
На горизонте снова показался “Левиафан”. Геннадиус вышел на радиосвязь. Еще раз обоим капитанам удалось объединить усилия против общего врага.
Великий берсеркер, неотступно преследуемый, безжалостно обстреливаемый и нещадно терзаемый кишащими вокруг “Туманчиками”, не сдавался и продолжал сражаться.
Бой продолжался с переменным успехом. И, вдруг, берсеркер исчез.
Доминго невзирая на повреждения корабля и отчаянное состояние своей команды, невзирая на исчерпанные склады с оружием и повсеместные красные сигналы тревоги, немедленно бросился в погоню за “Левиафаном”, клянясь, что его злейший враг не ускользнет.
Между тем Искатель, которому пока удавалось выдерживать чрезвычайное напряжение, пытался утешить себя тем, что сам выбрал этот путь.
Геннадиус, полностью захваченный азартом погони, пренебрег всеми предупреждениями о повреждениях на корабле. У него была альтернатива: он мог остаться на любой ближайшей планетоиде и нести там патрульную службу. Но его корабль был в лучшем состоянии, чем у Доминго и он возглавил охоту.
Корабли на бешеной скорости петляя между многочисленными маленькими планетоидами, достигли наконец, окраины системы. Покинув ее, они продолжали свою неистовую охоту.
Но берсеркер продолжал жить. Он завернул в ущелье и бой возобновился с еще большим ожесточением, чем прежде.
Симеон услышал странные крики по межсвязи и, вдруг, осознал, где он. Закрыв глаза, он стал молиться богу всех Галактик, которому его учили поклоняться еще в детстве.
Кто-то другой из команды – Симеон не узнал кому принадлежал замученный голос – кричал и умолял о чем-то капитана. Но несмотря на сменяющие друг друга крики и бормотание, Доминго продолжал свое дело. Человеческий плач затих. А сигналы тревоги остались. Металлические голоса продолжали визжать и, без всякого сомнения, корабль, разрывая облака из газовых молекул и микроскопических частиц, непрерывно подвергался опасности.
Защита корабля, каким-то необъяснимым чудом, держалась до сих пор и стремительная охота продолжалась. В нормальных условиях это было бы немыслимо. Силы были на исходе, а враг ускользал.
Позади осталось безымянное солнце и свободное от тумана пространство вокруг него. Неожиданно плотные облака туманности поглотили намеченную жертву и ее преследователей, летящих на огромной скорости.
Внешнее кольцо планетоид, которое до сих пор было скрыто в туманных облаках, теперь замаячило впереди.
В этот момент все присутствующие на борту “Пэрла” увидели на детекторах моментальную вспышку, а затем услышали последние доносящиеся до них слова, которые переходили в крик.
Симеон осознал происшедшее только секунду спустя, когда корабль Геннадиуса исчез. Либо он врезался в камень крупных размеров, либо попал в ловушку к “Левиафану” и был уничтожен.
Доминго, не прерывая бешеную погоню за врагом ни на секунду, приказал отстрелять все оставшиеся ракеты.
Симеон выполнил приказ. Летя вперед с головокружительной скоростью, капитан не позволял себе ни на минуту отвлечься от пилотирования.
– Капитан, на детекторах появился объект, похожий на спасательный аппарат. Может быть, это Геннадиус и его люди?
– Мы не можем остановиться,– отрезал Доминго.
Корабль продолжал свою стремительную погоню за “Левиафаном”. Главный шлем был по-прежнему на голове капитана и никто не мог бы остановить его...
ГЛАВА 22
Одержимость Доминго передавалась команде и “Пэрл” продолжал преследование, не прерывая его ни на мгновение.
Симеон, захваченный погоней, был будто бы загипнотизирован. Он даже забыл об усталости и страхе. Но в глубине души таилась тревога: он понимал, что товарищи по команде действуют на последнем пределе сил.
Брэнвен, Спэнс и даже Искандер находились на высшей точке своих физических и моральных возможностей и, может быть, уже перешагнули ее и продолжают держаться только по инерции. Искатель – тут особый случай. Трудно сказать, где он черпал силы, но он держался лучше других, хотя чувствовалось – устал.
Подбитый берсеркер вновь погрузился в безбрежное туманное море Милкпейла. К удивлению команды он проявлял просто чудеса скорости, его поведение можно было обозначить, как безрассудство или самоубийственную смелость. Все понимали, что эта машина таких же размеров, как и “Левиафан”, летящая на такой высокой скорости несомненно получает множество дополнительных повреждений от неизбежных в таких случаях столкновений с космическими частицами. Генераторы, создающие силовые поля, работают на пределе, а корпус берсеркера разрушается с каждой минутой. Машина подвергается огромному риску внезапного и полного разрушения. Это могло произойти в любой момент.