— И где же вам удалось отыскать такое сокровище? — поинтересовался он, принимаясь за суп. — Люди больше не вешают подобные картины у себя в столовых.
Генри рассказал ему о медной решетке для камина и о мебельной распродаже. Элисон пыталась распробовать в супе вкус кенгуриных хвостов, но так и не смогла. Суп как суп — ничего особенного.
— У вас получилась идеальная столовая в викторианском стиле. Вы замечательно потрудились.
— Не то чтобы мы сделали это специально, — сказал Генри. — Просто так вышло.
Обсуждая декор столовой, они доели суп. За чили-кон-карне разговор зашел о Техасе, Америке, каникулах и детях.
— Мы обычно возили детей в Корнуолл, — сказала миссис Фэйрхерст, аккуратно накручивая на вилку тальятелли.
— Я хотел бы свозить наших детей в Бретань, — заметил Генри. — Я побывал там как-то раз, когда мне было четырнадцать, — по-моему, для детей это идеальное место.
Мистер Фэйрхерст сказал, что мальчиком каждое лето ездил на остров Уайт. У него была собственная маленькая шлюпка. Разговор перешел на лодки, и Элисон так заинтересовалась, что забыла унести пустые тарелки. Генри, склонившись к жене, чтобы подлить ей в бокал вина, легонько толкнул ее под столом ногой.
Она собрала тарелки и отнесла на кухню к Иви.
Та спросила:
— Ну и как у вас дела?
— Все в порядке. Вроде бы.
Иви обвела взглядом пустые тарелки.
— По крайней мере, они все съели. Скорее подавайте мороженое, пока соус совсем не застыл, а я сварю кофе.
Элисон сказала:
— Просто не представляю, как бы я справилась без вас, Иви. Не знаю, что бы я делала…
— Послушайтесь моего совета, — ответила Иви, сунув ей в руки поднос с мороженым в маленьких блюдечках. — Купите себе записную книжку. Отмечайте в ней все, даже мелочи. Случаи, подобные этому, выдаются нечасто — вы не можете упустить свой шанс. Поэтому сделайте, как я говорю, — купите записную книжку.
— Я все-таки не понимаю, — сказал Генри, — почему ты не записала дату?
Было далеко за полночь. Фэйрхерсты откланялись в половине одиннадцатого: они были очень признательны хозяевам и надеялись что те очень скоро заглянут к ним с ответным визитом. Они многократно повторили, что им очень понравился дом, а угощение было выше всяких похвал. Вечер — по словам миссис Фэйрхерст — получился незабываемым.
Наконец их машина скрылась в темноте. Генри запер входную дверь, и тут Элисон разрыдалась.
Потребовалось некоторое время и стаканчик виски в придачу, чтобы она немного успокоилась.
— Я все испортила, — сказала она Генри. — Я знаю, это моя вина.
— Нет, ты справилась прекрасно.
— Но ужин — это был сущий кошмар! Иви сомневалась, что они вообще станут его есть. В столовой было холодно, а какой запах…
— Ничем плохим там не пахло.
— И цветов не было, только апельсины, и я знаю, что ты любишь заранее откупорить вино, и вообще — я была в пижаме!
— Она тебе очень идет.
Но Элисон не хотела слушать его утешения.
— Этот вечер был такой важный! Такой важный для тебя. И ведь я все спланировала! Купила вырезку и все остальное и собиралась расставить цветы. Даже список написала, ничего не забыла…
Тогда-то он и сказал:
— Я все-таки не понимаю, почему ты не записала дату?
Элисон попыталась вспомнить. К тому времени она уже не плакала, а смирно сидела рядышком с мужем на диване перед догорающим огнем.
— Кажется, мне просто не на чем было записать. Под руку не попалось ничего подходящего. Но она сказала седьмого, я уверена — седьмого! А может быть и нет. — Голос ее упал.
— Я же подарил тебе записную книжку на Рождество, — напомнил Генри.
Я знаю, но Ларри взял ее, чтобы порисовать, и с тех пор я ее не видела. О Генри, если ты не получишь повышение, это будет по моей вине! Я точно знаю.
Если я не получу повышение, то только потому, что начальство сочтет меня непригодным. Давай не будем больше об этом говорить. Что было, то было. Пойдем-ка спать.
На следующее утро зарядил дождь. Генри отправился на работу, за Ларри заехала соседка — отвезти в детский сад. У Дженни резались зубки, и она с хныканьем бродила повсюду за матерью, просясь на руки и постоянно требуя внимания. Кое-как Элисон удалось заправить постели, перемыть оставшуюся после завтрака посуду и прибрать на кухне. Позднее, когда она наберется сил, придется позвонить матери и сказать, что не надо забирать детей. Если Элисон позвонит сейчас, то наверняка не сможет удержаться от слез, а ей совсем не хотелось расстраивать маму.