– Ну.
– Вот также могло быть и с нашим самолетом.
– Так мы ж не двухмерные.
– Да, в том-то и дело, мы трехмерные, а перетащить нас могли через дополнительное четвертое пространственное измерение! Путтер вздохнул.
– Ну… Пусть так, – пожал он плечами. – Тогда мы как бы в другой Вселенной что ли?
– На самом деле, можем быть и в той же, – воодушевился Пётр, ошибочно восприняв вялый вопрос собеседника, как проявление интереса к теме. – Смотри, если листочек сам по себе плоский, это не значит, что и Вселенная для него должна быть плоской. Она может быть какой угодно поверхностью, – ученый изогнул лист лопуха так, что два края почти касались друг друга. – Но в силу своей двухмерной природы, листочек воспринимает лопух, как плоскость. Смотри, когда маленький листочек проходит лопух от одного конца до другого, он движется только по его поверхности и думает, что преодолел двадцать сантиметров! На самом же деле, мы, трехмерные люди, видим, что листочек преодолел расстояние только в два сантиметра. Наша Вселенная тоже может быть трехмерной поверхностью в четырехмерном пространстве. И мы отсюда не видим Солнце и прочее, нам кажется, что оно далеко. А на самом деле, через дополнительное измерение в четырехмерном пространстве, есть другой путь, очень короткий, который вполне можно преодолеть за четыре часа. Столько, сколько падал самолет.
– Очень занимательно, – равнодушным тоном прокомментировал Путтер.
– Ну, так могло это быть четвертое измерение? Есть ли какая-то очевидная ошибка в моих рассуждениях? Что думаешь?
– Да я не знаю, – проворчал Ицхак. – Я об этом вообще не думаю.
– Тебе это неинтересно, так?
– Неинтересно. Но еще я думаю, что это бесполезно. Нам надо думать, как наладить жизнь здесь, а не об устройстве Вселенной. То есть я работаю над арбалетом, пытаюсь, так сказать, совместить приятное с полезным. А ты предлагаешь мне совместить неприятное с бесполезным. Так что извини!
Алтуфьев ушел. Тяжело думать одному, когда даже обсудить идеи не с кем. А приходится.
Линг, которая часто крутилась поблизости от жениха, подслушала часть разговора. Она не очень поняла эти рассуждения о четвертом измерении, но ей понравилось то таинственное, что в них содержалось. Эта таинственность, может, даже романтика, которая иногда проскальзывала в словах Петра, никогда не содержалась в словах Ицхака. И почему-то от этого становилось немного грустно. Почему он настолько приземленный. Нет, она и сама, конечно, больше думает о повседневных или возможных проблемах, чем об абстрактных философиях, но иногда хотелось отвлечься.
* * *Новость о кочующем стаде привела поселенцев в основном лагере в ничуть не меньший восторг, чем их товарищей на заимках.
– Ма-ам, ну можно я тоже поеду на охоту? – спросила Саша.
– Нет, останешься пока здесь. Ловишь своих зверьков – вот и лови!
Девочке пришлось с берега смотреть, как плот, груженный тридцатью мужчинами и двадцатью женщинами, включая ее мать, отбывает на охоту.
– Как мне надоело уже это все, – пожаловалась Саша своей подруге Алёне, девочке из семьи нивхов. Которую, кстати, родители пока не успели уведомить, что ее выдают замуж за Эриха. Впрочем, жених пока и не дал согласия.
– Надоело что?
– Да то, что все командуют, куда-то не пускают, что-то заставляют. Скорее бы уже вырасти и самой решать, что мне можно, а что нельзя.
– Так это же племя. Даже когда вырастешь, то не сможешь сама ничего решать. Всегда кто-то будет командовать и говорить, что делать.
– Ну, почему, тут многие сами решают, что они хотят делать. Взрослой все равно быть лучше. А мы уже почти все делаем, как взрослые. Но ничего не решаем. Даже что нам самим делать.
– Ну, не знаю. В принципе, если ты делаешь то, что безопасно, не мешает другим и если ты при этом успеваешь выполнять, так сказать, общественные обязанности, то тебе, вроде, это не запрещают.
– Я хочу на нормальную охоту, а не сидеть в лагере все время.
– Ты можешь попроситься на заимку в следующий раз. Или в экспедицию. Вполне могут взять. Всё какое-то разнообразие. Хотя, честно скажу, я была на заимке, ничего там интересного нет.
* * *О том, что стадо из шести гусей устроилось ночевать в ловушке на бобровой запруде, сообщил молодой парень – Игорь Мальцев. За добрую весть хлопец тут же потребовал взять его с собой на охоту. Ответственным за операцию по отлову птицы числился Николай Осипов, который возражать не стал. На переговоры к начальству бывший конюх отправил Буданова – нужно было договориться о материальном обеспечении экспедиции.
– Мирослава, мы сейчас за птицей пойдём, – начал издалека переговорщик.