– Ч-что? – удивился Роман.
– Почему-то я только сейчас смогла сформулировать это. Очарование ночного дождя для меня всегда было мучительным. Потому что обманывало надеждами, что все пройдет, все будет хорошо, все изменится. Но дождь проходил, а все страдания оставались при мне, на прежнем месте.
– А вы п-попробуйте представить себе, что дождь проходит прямо сквозь вас, растворяя пустые страдания. П-пусть он вымоет их, п-позвольте ему избавить душу от ненужных чувств.
– Разве этот хилый дождик может вымыть из человека хоть что-то, если он не способен смыть даже слезы с лица? – неожиданно для самой себя возразила я.
Роман резко встал передо мной и спросил, нахмурив брови:
– Оля, м-мне н-начинает к-к-казаться, что я в-в-вас ч-чем-то з-задел, это т-так? Вы р-расст-т-троены? П-почему?
– Не знаю, трудно объяснить. Последние дни я чувствую, что меня выворачивает наизнанку. Странные встречи, странные обстоятельства. Иногда мне начинает казаться, что… Простите, Рома, я несу какую-то чушь. Никогда никому не жаловалась, а тут вдруг прорвало, – я изо всех сил потрясла головой, стараясь избавиться от наваждения, как будто со мной все это уже происходило. – Может, действительно вульгарную инфекцию подхватила?
– В таком случае, вам к-категорически н-нельзя н-никуда ехать. Я не могу взять вас с с-с-собой, если вы н-не-нездоровы. С-север, х-х-холод с-собачий, с-с-нег уж-же ид-дет м-местами, – Роман выглядел крайне встревоженным.
– Ох, Рома, не волнуйтесь вы так, сразу же начали снова заикаться. Мне показалось, что вы меня пожалели, – грустно усмехнулась я. – Так давно запретила себе жалеть себя, а тут расслабилась от внезапности. Я поеду с вами, теперь поеду обязательно.
Роман вздохнул и решительно сказал:
– П-пойдемте, Оля, я в-вас д-домой отведу, з-завтра вставать ни свет, ни з-заря.
Он взял мою руку, засунул себе под локоть и потащил меня за собой, бурча себе под нос:
– Ч-что я, д-дурак, в-вытворяю, тащу вас п-под д-дождь п-перед д-дорогой, лезу в ж-женскую д-душу в с-сап-погах, в-вечно у м-меня п-проблемы п-под-добного р-рода.
И тут хлипкий боязливый дождик превратился в бронебойный ливень, в одно мгновение промочив нас насквозь. Он посбивал листья с деревьев, которые с сочным хлюпаньем скользили под ногами на асфальте, превратившемся в одну большую лужу.
Мне стало смешно, я не выдержала и съехидничала:
– Рома, по-моему, это вы накаркали такой дождь! Этот вымоет не только страдания, но и все остальное, вплоть до мозгов и костей! Теперь вам придется идти ко мне сохнуть, вы же не можете таким мокрым тащиться домой?
– Нет, н-нет, – улыбнулся Роман. – Вон моя м-машина стоит, так что не в-волнуйтесь, в-все будет нормально. Идите д-домой, утром я заеду за в-вами. Ровно в шесть, так что б-будьте готовы.
Я взлетела по лестнице, оставляя за собой лужи и лужицы на ступеньках. Еле попав ключом в замок, бросилась, оставляя грязные следы на полу, прямо в ванную, открыла кран. Трясясь от холода, содрала с себя мокрую одежду, наконец, выдравшись из ее ледяных объятий, рухнула в горячую воду.
Потом, почти сварившись, с трудом выползла из ванной. Распаренные до мягкости конечности, вяло взаимодействуя с пространством, неспешно доставили меня в кухню. Хлопнув полную рюмку коньяку, чтобы довести до размягчения еще и мозги, я заметила Шубе, мирно ожидавшей меня на стуле:
– Что происходит? В сентябре не бывает июльских ливней. Только грома с молнией не хватало для полного эффекта…
– А что, – усмехнулась Шуба своим мягким теплым голосом, – это было бы здорово!
Темное окно внезапно вспыхнуло мертвенно-синим ослепляющим светом.
– Приехали! – констатировала я, осознав, что сил у меня осталось лишь на то, чтобы завести будильник, даже удивиться была не в состоянии.
Раскат грома подтвердил мое мнение. Окончательно убедившись, что или мир, или я, но кто-то из нас точно свихнулся, я рухнула под одеяло.
– Холли, Холли, ну как мне с тобой быть? – Расмус укоризненно смотрел на меня, в его глазах сердито метались холодные искры. – Ты же просто не хочешь это сделать…
– Не не хочу, а не могу, – рассердилась я.
– Так не бывает, – озабоченно покачал головой он. – Человек или хочет и делает, или не хочет, поэтому не делает. Не мочь он не может по определению. Ну-ка, признавайся, чего тебе не нравится?
– Не знаю, – уперлась я.
– Или не хочешь говорить? – он внимательно посмотрел на меня хитрющими глазами. – Ну, ладно, остановимся пока. Ты чего-нибудь хочешь? Есть, пить, спать?
– Увидеть настоящие звезды в космосе, а не нарисованные на мониторе…
– Сейчас не получится, мы на грунте, а сквозь атмосферу настоящих звезд не разглядеть, – Расмус невозмутимо пожал плечами. – Я могу, конечно, показать их тебе при помощи своих чар… но знаешь, иллюзия есть иллюзия, даже когда она чудо как хороша. Подожди немного, попозже посмотришь. А?