Пришлось согласиться. Но проклятая чашка, стоящая на столе, все равно не хотела подниматься в воздух. Я поразмыслила, тяжко вздохнула и вяло поинтересовалась:
– Может, у меня не получается, потому что она ненастоящая?
– Она настоящая, – Расмус твердо стоял на своем.
– Нет, ненастоящая, – сварливо возразила я. – Ты ее наколдовал.
– Колдовство в том и заключается, чтобы создавать настоящие вещи из ничего, – довольно сердито заметил он.
– Искусство, на мой взгляд, тоже является колдовством. Но ты же не считаешь, что созданные из ничего картины являются ненастоящими?
– Как это из ничего? – я нахмурила брови. – Картины рисуют красками, книги пишут словами, ну и так далее…
– Да? – голос Расмуса наполнился сарказмом. – Если дать обезьяне кисти, краски и холст, вряд ли она сможет превратить их в картину. Только нечто, которого раньше не было, не существовало, возникающее из ничего, превращает холст, намазанный краской, в произведение искусства. И, в общем, я же вижу, что ты просто не хочешь быть колдуньей.
– Ведьмой, – уточнила я. – Да, я не хочу быть ведьмой.
– Какая разница, – скривился он. – Колдунья, ведьма… Это все только слова! Проблема в том, что ты не хочешь принимать ответственность за себя.
– Ну, вот еще, – обиделась я. – Если я не желаю заниматься противоестественными занятиями, это вовсе не обозначает, что я безответственная дура.
– Извини меня, голубушка, но твое нежелание развивать таланты, данные тебе от природы, именно это и обозначают, – рявкнул Расмус. – И я все равно заставлю тебя вытащить наружу твои способности. Против судьбы не попрешь, против природы тем более, а против себя ты вообще ничего не сможешь сделать!
Я разозлилась на его рычание, а еще больше на то, что вляпалась в этот дурацкий сон, где меня заставляют быть тем, кем я на самом деле не являюсь. Ну почему мне приходится попадать сюда раз за разом? Зачем мне все это снится? И вообще, чего я боюсь, это только сон, я могу вытворять здесь все, что хочу, разве нет? Я ему сейчас устрою, в бешенстве подумала я, ох, ты у меня сейчас получишь!
Чашка взвилась со стола и стремительно ринулась в лоб Расмусу. Он успел не только с интересом хмыкнуть, но и вопросительно поднять брови, прежде чем чашка, затормозив у самого его лба, завертелась вокруг своей оси. Раскрутившись до такой скорости, когда почти исчезли ее отчетливые очертания, она понеслась в мою сторону.
Ах, так! Мне стало смешно, я представила себе, что это не чашка, а теннисный мяч, и остервенело отбила ее воображаемой ракеткой. Скорость чашки неизмеримо возросла, но она все равно моментально развернулась в мою сторону. Ну ладно, злорадно процедила я сквозь зубы и со всей мочи въехала своей ракеткой по чашке. Она взорвалась, разлетаясь на мельчайшие осколки, но они не успели долететь до пола, они даже не смогли рассыпаться.
Как будто попав в силовое поле, осколки остановились, затем постепенно начали собираться обратно к эпицентру взрыва, пока чашка не стала снова чашкой, которая, плавно покачиваясь в воздухе, осторожно вернулась на стол. Рядом возникла вторая, точно такая же, над ними повис чайник. Он аккуратно прицелился, наклонил свой носик, и из него полилась янтарная струя, от которой исходил горячий пар.
Расмус невесело усмехнулся:
– Перерыв. Давай чаю попьем, ты остынешь, я успокоюсь. Поговорить надо…
Чай он умел готовить, надо признать. Такой вкусный мне довелось пить второй раз в жизни, и оба были во сне. Я вопросительно посмотрела на Расмуса.
– Кажется, я уже остыла. О чем ты хотел поговорить?
– Об ответственности, – уже веселее улыбнулся он.
– Опять, – фыркнула я. – Сколько можно?
– На этот раз я хотел упомянуть об ответственности иного рода. Ты не умеешь справляться со своими отрицательными эмоциями, а для человека с твоими способностями, а теперь еще и возможностями, это совершенно недопустимо.
– Расмус, ты ведь сам меня научил этому…
– Я тебе показал, как ты можешь пользоваться своими способностями, не более того. Если бы у тебя их не было, я бы мог треснуть от желания, но у меня все равно ничего бы не получилось. Зайца можно научить стучать по барабану, но он не способен научиться писать. Лапа не удержит ручку, во-первых, а во-вторых, перед тем как писать, нужно научиться читать, а на это у него мозгов не хватит. Не пытайся перевалить на меня ответственность за себя. Тебе придется научиться владеть собой, чтобы не пострадали окружающие тебя живые существа.