И опять мы должны безоговорочно поддержать Явлинского. Да, действительно, «про Катынь» «обществу» уже все мастерски «объяснил» Ю. И. Мухин («Катынский детектив», «Антироссийская подлость»). Объяснил так, что его расследование стало предметом обсуждения в польском Сейме! После чего родственники расстрелянных поляков, раскатавшие было губы в расчете на компенсации, быстро закатали их обратно.
«Про ГУЛАГ» опубликованы книги Ю. Емельянова, А. Пыхалова, М. Соуса, В. Кожинова и многих других исследователей. В них документально опровергнута ложь Солженицына, Конквеста и прочих радзинских. «Про Прибалтику» все предельно ясно разъяснено в книгах Ю. Жукова, Ю. Мухина и др. Но ведь мизерные тиражи не позволяют донести правду до всего народа.
И Явлинский справедливо упрекает власти в том, что ему ничего не рассказали про вышеуказанные события. А между строк его статьи легко угадывается требование публикации работ перечисленных авторов миллионными тиражами!
Поэтому нужно снисходительно отнестись к цифрам, которые приводит Явлинский, начитавшись конквестов и Солженицыных:
«Считается, что с 1934 по 1944 год через систему ГУЛАГа, спецпоселений, „прикреплений к производству“ и т. п. прошло от 12 до 14 млн. человек, с 1945 по 1954-й — еще 10–13 млн. человек. При этом около 4 млн. человек содержались в лагерях и спецпоселениях одновременно, а поскольку уровень смертности там был очень высок, то контингент заключенных непрерывно пополнялся».
Не надо улыбаться, читатель! Пора бы уже привыкнуть, что демократы никогда не ссылаются на документы. Им как-то удобнее употреблять такие выражения, как-то: «считается»… «тетя Клепа рассказала»… «как известно»… «по данным Марка Розовского» и т. д.
Ну откуда Явлинскому знать, что в спецхране ЦГАОР СССР, сейчас — ГАРФ, хранится документ от 5 января 1954 г. за подписью министра внутренних дел генерал-полковника С. Н. Круглова, адресованный Н. С. Хрущеву. Из документа следует, что
«всеми судебными и внесудебными органами осуждено за контрреволюционные действия и особо опасные госпреступления с 1921 г. по июнь 1953 г. 4 млн. 60 тыс. 306 человек. Из них к высшей мере наказания — 799 тыс. 455 человек».
Это за треть века! А где миллионы расстрелянных?! И количество заключенных, поступавших в ГУЛАГ, никогда не превышало 250 тыс. человек в год. (Приведенные данные были опубликованы в антисоветской «Комсомольской правде», № 224 от 4 сентября 1989 г.).
А куда делись десятки миллионов «рабов ГУЛАГа»?
И как теперь Явлинскому обосновать либерально-фантастическое предположение, что экономика СССР базировалась на принудительном труде заключенных ГУЛАГа.
Да, подвел Конквест «общечеловека»…
Автор понимает, что Явлинский с его брехней уже порядком надоел читателям и надо заканчивать разбор опусов этого общечеловека. Тем более что Явлинский окончательно освоился в образе Хлестакова и до конца своего сочинения так из него и не вышел.
А закончить надо свидетельскими показаниями очевидцев результатов деятельности Сталина.
«…Уже к 1951 году мы жили, как буржуи! Наша средняя семья имела 100–120 кур, уток, 2–3 кабана, до 25 овец (с молодняком), 2 коровы. Молоко, брынза, шерсть, кожа, мясо были свои. Мужчинам была норма за год 300 трудодней, а женщинам — 250. Мы же отрабатывали почти вдвойне. На трудодень давали по 180 г подсолнечного масла, 180 г вина, 2–3 кг разного зерна, плюс различные зерновые отходы. В магазинах одежды — навалом и дешево (сорочка стоила до 4 руб., брюки — б — 8 руб.). Молодежь отремонтировала школы, клуб и весело проводила время. Хрущев, придя к власти, отобрал угодья, все перепахал, отобрал домашний скот, насадил бурак, горох, кукурузу. Народ его проклинал. С того времени и стала наша жизнь портиться». (И. Чербаджи, Ростов, «Буревестник Дона», № 63,1998 г.)
«…Если перечислить продукты, напитки и товары, которые в 1935 г. появились в магазинах, то мой советский современник, пожалуй, не поверит. В деревянных кадках стояла черная и красная икра по вполне доступной цене. На прилавках лежали огромные туши лососины и семги, мясо самых различных сортов, окорока, поросята, колбасы, названия которых теперь никто не знает, сыры, фрукты, ягоды — все это можно было купить без всякой очереди и в любом количестве. Даже на станциях метро стояли ларьки с колбасами, ветчиной, сырами, готовыми бутербродами и различной кулинарией. На больших противнях были разложены отбивные и антрекоты. А в деревнях в любом дворе в жаркий день… вам выносили кружку молока или холодной ряженки и не хотели брать деньги» (В. Бережков, «Европа судит Россию», стр. 288).