– Да провались ты! – закричал Туро. – Чтобы я тебя больше не видел! – Он подошел к бившемуся в судорогах коню и охотничьим ножом перерезал ему яремную жилу. – Я сожалею, – сказал он хозяину коня. – Я этого не хотел.
– Хороший был конь. Самый лучший из всех, какие у меня были. Но, может, у тебя много лошадей?
– Нет.
Незнакомец вздохнул.
– Боги дали, боги взяли.
– Где твой меч? – спросил Туро.
– А зачем мне меч?
– Чтобы сразиться со мной, а то зачем же? Или ты думал обойтись луком?
– Меня послал Мэдлин, чтобы ты вернулся со мной домой. Меня зовут Прасамаккус. Я гостил у Викторина.
– Туро! – воскликнула Лейта. – Погляди!
Ниже по склону несколько десятков всадников двигались по следам вороного жеребца.
– А вот и твои друзья! – сказал принц.
– Они мне не друзья. То, что я тебе сказал, – чистая правда.
– Ну, тогда иди за мной, – сказал Туро. – Дай-ка я понесу твой лук.
Прасамаккус отдал ему свое оружие, и они сошли с тропы и начали подниматься по склону. Солнце уже почти закатилось, и сумерки сразу скрыли их. Шли они дольше четверти часа, чтобы хромающий Прасамаккус мог держаться наравне с ними.
До хижины они добрались, когда из-за облака выплыла луна. Кулейн выбежал им навстречу.
– Кто он?
– Говорит, что его послал Мэдлин, – ответил Туро, – но охотники Эльдареда всего в нескольких минутах позади нас.
Кулейн выругался.
Лейта охнула, и трое мужчин обернулись к ней. Она подняла руку – браслет на ее левом запястье чуть светился.
– Воры душ! – прошептал Туро.
– Нельзя ли мне получить назад мой лук? – осведомился Прасамаккус.
Кулейн вытащил серебряный нож и слегка прижал его к горлу бриганта, потом достал из кармана камешек Сипстрасси и приложил его ему к виску.
– Скажи мне, зачем Мэдлин послал тебя?
– Он велел доставить принца в круг камней у Пинната-Кастры. И тогда он перенесет нас обоих домой.
Кулейн убрал нож в ножны.
– Отдай ему его лук, а стрелы дай-ка мне. – Воин Тумана прикоснулся камушком к наконечнику каждой стрелы и отдал колчан Прасамаккусу.
Тот наложил стрелу на тетиву. Наконечник засиял голубовато-белым светом.
– А красиво! – заметил бригант. Из-за деревьев выскочила темная тень, и Лейта еле успела ее заметить, как Прасамаккус уже пустил стрелу. Она поразила убийцу в грудь; черный плащ всколыхнулся и упал на землю рядом со стрелой.
– В Круг! – закричал Кулейн. Из-за деревьев появились новые темные тени. Прасамаккус и Лейта пустили в них по стреле, а Кулейн кинулся вперед, подхватив свое копье с земли возле золотой проволоки. – Войдите в центральный квадрат, – скомандовал он.
Туро, Лейта, и Прасамаккус перебрались через проволоку, а Воин Тумана повернулся как раз вовремя, чтобы отразить удар серого меча и вонзить наконечник Ланса в горло. Все больше теней устремлялось к Кругу. Кулейн перепрыгнул проволоку, но холодный нож погрузился в его плечо. Его тело сковал паралич, но он успел выкрикнуть одно слово. Круг заполнился золотистым светом, оттеснившим тени-убийцы. Он стал ярким, как полуденное солнце, а когда угас, Круг был пуст, золотая проволока исчезла, земля дымилась.
Кулейн очнулся в кольце разбитых камней на склоне высокого холма над покинутой римской крепостью.
Он сел и некоторое время глубоко дышал, пока магическое оцепенение покидало его тело. Крепость внизу частично обрушилась, и несколько хижин неподалеку были сложены из тесаных камней какого-то здания.
Кулейн поглядел на небо. Оно было ясно, и в нем висела единственная луна. Он обозрел звезды. Да, он все еще в Британии.
Кулейн громко выругался.
Сбоку от него возникло сияние, и он выжидающе взял копье наперевес. Из сияния появился Мэдлин.
– А, это ты! – сказал волшебник. – Где мальчик?
– Отправился искать отцовский меч.
– Один?
– Нет. С ним девушка и калека.
– Чудесно! – сказал Мэдлин.
Кулейн не без труда поднялся на ноги.
– Но это лучше, чем погибнуть.
– В какой-то мере, – согласился Мэдлин. – Что произошло?
– На нас напали воры душ. Я послал Туро и этих двух сквозь врата.
– Какие?
– Я сотворил их сам.
– Сотворил? Кулейн, это была большая глупость!