— И еще раз отсюда, — сказал Варт, и его импровизированный хор снова завел балладу. Когда дети закончили, публика зааплодировала. — Поклонитесь, — приказал лютнист, и мальчишки с нетерпением повскакивали на ноги. — Все пожертвования — хору, господа. Не мне. Этот менестрель сегодня уже заработал свою корку хлеба, — некоторые зрители кинули в шляпу свои монеты. — Спасибо вам, милорды. Пусть духи будут к вам благосклонны.
Его пальцы танцевали над струнами лютни.
— Ну а теперь. Сколько из вас знают "Свадьбу моей Марьон"? — количество поднятых рук его разочаровало. — Ну, предложите что-нибудь, тогда.
Через мгновение, он снова заставил толпу петь. Варт не знал мелодии, но быстро подхватил её.
Он был настоящей загадкой, этот молодой парень. И не только из-за этого странного диссонанса, который женщина продолжала замечать вновь и вновь, не в состоянии верно идентифицировать его доминирующий элемент. Он повел себя не типично, привлекая к себе внимание игрой на лютне и задавая разве что не каждому кусту вопросы о Валглориосе. Он заставил трактирщика слушаться себя, используя золото. Да у него бы за всю жизнь и монетки золотой не нашлось, окажись он тем самым нищим конюхом, которого пытался из себя корчить. Малолетний конюх, который привык к скудной еде и сну в своей телеге, едва ли стал бы претендовать на личные покои. Тем не менее, он обрезал свои волосы, чтобы сильнее походить на того, кем он пытался казаться.
Лишь две вещи не вызывали у Изумруд сомнений. Она была уверена, что Варт спелся с Верховной Матерью, однако, даже несмотря на это, она наслаждалась его компанией. Да будь он проклят! Злодеи не должны быть такими милыми.
Он завел песню, выводя причудливые арпеджио. Еще несколько человек бросили свои гроши.
— Пусть духи благословят вас, милорды.
Он не преувеличивал, когда говорил о своем опыте менестреля. Варт работал со зрителями, как опытный исполнитель.
— Это — только наш первый урок, вы же понимаете. Но что лучше, чем музыка, сгладит тяготы дня? Мадригалы и кантаты подождут до второго урока, но если кто-то из вас, ваши светлости, особенно жалует какую-нибудь балладу или просто пляску — эти честнейшие парни будут рады исполнить их для вас! Не так ли, ребята?
Хорошо одетый господин назвал Котят Пекаря.
— Котята Пекаря! — воскликнул Варт. — Все вы знаете Котят Пекаря, мои милые. Так давайте споем — Котята Пекаря за пару флоринов!
Он исполнил несколько аккордов, почти полностью заглушенных смехом зрителей и криками заказчика. Тот, мол, никогда не соглашался с такой ценой. Это был хороший выбор, редкая песня, которую каждый может выучить во время исполнения. Мальчики еще не дошли до второго котенка, когда Изумруд отвлек тонкий, пронзительный свист. Она задалась вопросом, кто мог быть столь бессердечен, чтобы прервать детские песни подобным образом. И вдруг осознала, что звук прозвучал лишь в её голове. Это была магия. Оглянувшись, Изумруд увидела женщину, с которой столкнулась в гостинице Тутона. Та все еще была далеко, но, кажется, тоже признала Изумруд.
Вечно обиженное личико незнакомки исказила гримаса удивления. Она сказала что-то своему компаньону, и тот предложил руку, чтобы проводить её к бывшей Белой Сестре. Пышное алое платье дамы было слишком плотным для стоящей вокруг погоды и слишком красивым для путешествия по пыльным дорогам Шивиаля. Её личико, скрывавшееся за полями капота, блестело от пота, а попытка улыбнуться закончилась странной гримасой. Источником пронзительного визга стал её амулет, который теперь вибрировал магией сильнее, чем прежде.
— Странно встретить тебя здесь, дитя! Духи удачи сводят нас вместе! Ну разве не счастливая случайность?
Это с чьей стороны посмотреть. Дощатые стены не сдержат магии, так что Изумруд проведет ужасную ночь, если хозяин гостиницы поселил эту женщину рядом с ней.